— Кого?
— Синего тигра, — Асфири на секунду замолчала, а затем продолжила спокойным и беззаботным тоном: — А хотя вы об этом не знаете. Это древняя традиция моего народа. Но не суть. Позвольте поинтересоваться, как вас зовут, и куда держите путь? Вы милые!
Я бросила взгляд в сторону кустов из которых выглядывал всё ещё настороженный фирь. Кстати, про свой кинжал он, видимо, напрочь забыл, тот так и болтался за спиной.
— Моё имя Даша, я, эээ, человек, — «Элниниум Брин. Фирь!» — раздалось из кустов, — мы как раз решали, куда же нам идти. Вы случайно не знаете, что такое и где находится Ирт?
— «Мы», это кто? Я одна тут, почему ты говоришь так, будто меня много?
Я замялась. Такой же странный вопрос задал мне Элни, когда мы только встретились. Дальше я общалась с обоими Бринами, так что «выканье» было оправдано. Да и на «ты» в личном общении мы перешли очень быстро. Как-то странно было бы «выкать» после того, как Майри меня в бане парила, а Элни чуть ли не с ложки кормил. Я как-то и забыла про это, но, видимо, это какая-то особенность местного этикета?
На всякий случай решила пояснить Асфири, да и Элни заодно:
— Ну, там, откуда я родом, незнакомых людей принято называть на «вы», это как знак уважения, что ли…
Асфири засмеялась:
— Я же не человек! Это какой-то очень странный обычай. Будто люди хотят сделать друг друга больше! Наверное, — запрокинув голову, предположила она, — чтобы показать, что друг друга боятся. Но по мне это глупо. Я вообще с таким обычаем никогда не сталкивалась, откуда ты, интересно? Мы тут всегда всех называем «ты», и никогда ещё никто не обижался. Ну конечно если при этом «ты» не воткнуть когти под рёбра, — Асфири залилась смехом, демонстрируя внушительные зубищи, я же скривила лицо в подобии улыбки, а сама зыркнула в сторону кустов, планируя возможный отход.
Девушка заметила и перестала смеяться:
— Вы меня не бойтесь, если бы я хотела вас убить или ограбить, я бы напала на вас раньше. Я никому зла не желаю, хотя меня почему-то многие боятся, — она приподняла брови и криво улыбнулась. — Вы первые, с кем я смогла заговорить на этом тракте, остальные какие-то дикие были. Сразу разбегались. Люди…
— Так это поэтому мы ещё никого не встретили? — поинтересовался из кустов фирь.
— Что? — Асфири очнулась от раздумий и засмеялась, — Нет! При чём тут я вообще?! А вообще, я слышала, что тут недавно ограбили небольшой караванчик, так что, видать, молва. Поэтому и не суются.
— А ты случайно караванчик-то грабить не помогала? — опять нахально вопросил Элни, обретая всё больше смелости под защитой кустов.
Асфири аж надулась:
— Да как ты можешь! Я честная тигрица, не пристало мне опускаться до грабежа!
— Он не со зла, Асфири, не подумайте… тьфу, не подумай плохого, — я склонилась к ней, показывая расположение. — Просто мы путешествуем вдвоём, и приходится опасаться… Да ты и правда нас напугала, так свалилась… Внезапно.
И не удержалась, булькнула, а потом засмеялась. Асфири же залилась искренним смехом и даже начала трясти головой от глубины чувств. Такая открытая, непосредственная… Я как-то странно смутилась. Тигрица держалась так непринуждённо и в то же время уверенно, что я невольно чувствовала себя какой-то убогой рядом с ней. Уже сейчас чувствовалось, что она уважает в равной степени и себя и других, но, если что, и спуску не даст. А ещё она красивая… Волосы светлые-светлые, будто поле пшеничное, густые, и таким ровным потоком на плечи ложатся, будто утюжком только приглажены! И глаза, светло-ореховые, даже медовые. Саша бы вокруг неё семь кругов намотал! Такую в модели — самое то! Не то, что меня… Я скорее характерная, а вот Асфири — красавица!
Тигрица тем временем огляделась, сняла с дерева свою походную сумку и уселась на землю между мной и подстилкой фиря.
— У меня тут есть ещё свежий кролик — пару часов как поймала, да закемарила, не желаете ли разделить со мной трапезу? Уж больно я истосковалась по обществу! Уже неделю хожу одна как перст, только с деревьями беседы разводила, а они плохие собеседники.
Я уже готова была согласиться, да и фирь вышел из кустов и осторожно направлялся в нашу сторону, но тут сия милая барышня вытащила из сумки свежеосвежёванный трупик, и меня, нежную столичную леди, глядя на эту картину со свисающими окровавленными лапками, стошнило.
Было так неудобно! Я настолько долго и занудно извинялась, что, в конце концов, даже Элни рассвирепел. Молча вырвал у меня из рук мою подстилку и перенёс её на другое место, где Асфири уже разводила костёр.
Кролик оказался вкусный. Я мужественно старалась не думать о том, есть ли у него детки, и больно ли ему было, когда его убили? Потому что хорошо понимала, что с подобными настроениями я вряд ли смогу выжить в этом мире, где, по всей видимости, население ежедневно занималось охотой и убиением животных, призванных выполнять свою роль в пищевой цепочке.
Кролика всё равно было жалко.
Отобедав, мы развалились в непринуждённых позах возле костра, и Асфири продолжила разговор:
— Вы спрашивали про море Ирту?
— Наверное, — ответила я, — мне сказали, чтобы я шла к Ирту, но не удосужились объяснить, что это и где.
— Кто сказал?
— Не важно. Долго рассказывать…