Метнулся к шкафу Жанны. Быстро осмотрел его содержимое: блестки, мишура, перья, стринги, прозрачные платья и ночные рубашки. Все не то! Но должна же она в чем — то иногда выходить в город. Эрик точно знал, что Дан время от времени устраивал своей любовнице экскурсии по столице. Не могла Жанна в таких откровенных нарядах прогуливаться по улицам Ошера! Он лихорадочно перерыл полки. Наконец, в самом углу шкафа нашлось длинное закрытое бежевое платье в пол. На нижней полке, под платьем стояла единственная скромная, по меркам Рацио, пара обуви: белые ботинки на квадратном каблуке. Эрик сорвал платье с вешалки, подхватил ботинки и бегом бросился в кабинет.
— Одевайся. Живо, Алика!
Дважды просить ее не пришлось. Она быстро накинула платье, вставила ноги в ботинки и уселась на ковер, чтобы их зашнуровать. Но руки предательски дрожали и шнурки выскальзывали из пальцев.
— Слушай меня внимательно, — Эрик опустился на колени и принялся шнуровать ботинки. — Дан будет в отключке еще, как минимум, минут пятнадцать. Мы сейчас выйдем из клуба вместе. Я буду вести тебя под руку. Ты пойдешь со скорбным лицом. Глаза опустишь вниз. Ни на кого не смотри. Все, как обычно: я — дисциплинатор, ты — напуганная ведьма.
Эрик встал с колен, но она вдруг схватила его за руку.
— Как бы там ни было дальше, спасибо тебе за попытку!
Он снова опустился на колени, перевернул ее руку ладонью вверх и нежно поцеловал в бугорок возле большого пальца.
— У нас всё получится, если поспешим. Пойдем, девочка. Время работает против нас!
Алика
Наверное, это был самый длинный путь в моей жизни. Он мог закончиться костром и эшафотом, если бы нас поймали. Или самый короткий, потому что просто не помню, как мы вышли из клуба. Страх туманом окутал разум. Где — то там, на задворках сознания мелькали лица дисциплинаторов, которые бросали сальные шуточки и звонко хлопали по попкам полуголых девчонок, которые ещё не знали, что их ждёт совсем скоро. Хлопали двери, приоткрывая аляповатую обстановку комнат, созданных для блуда. Здесь все пропахло сексом и враньем. И когда Эрик, на ходу перекинувшись парой шуток с дисциплинаторами, охранявшими вход, вывел меня во двор, я вдохнула чистый прохладный воздух, но ещё не поверила в спасение. Поверю только, когда окажусь дома. Если окажусь дома. Эрик усадил меня в машину Дана и она взмыла в воздух.
— Сними плащ, Алика, — приказал Эрик, и, сам услышав свой приказной тон, который теперь стал неуместным, добавил чуть мягче: — он нам больше не понадобится.
Я стянула плащ, и Эрик, скомкав, бросил его на пол. Под машиной проносились жилые кварталы, а я думала о том, что это моя первая поездка без страха, что меня изнасилуют, облапают, принудят делать гадости и мерзости. Только бы нас не поймали!
Машина снизилась возле небольшой лавчонки, торгующей овощами. Сонный торговец, позевывая, медленно выгружал ящики с овощами, поеживаясь от предрассветного холода. Только начало светать. Бледное солнце лениво показало белесую макушку из-за горизонта.
Торговец отпер лавчонку, лязгнул замок покосившейся двери. И в этот момент Эрик выпрыгнул из машины, подошёл к мужчине и заявил тоном, не терпящим возражений:
— Во имя Ордена и покоя, я забираю твой грузовик. Он мне нужен! Давай ключи!
Мужчина выронил ящик. Его круглые щеки и тугой живот колыхнулись от страха. Алые помидоры запрыгали по земле и сочно брызнули кровяными каплями, заляпав грубые башмаки торговца.
— Конечно, господин дисциплинатор, как скажете! — подобострастно проскулил лавочник, протягивая Эрику ключи от машины. — Послужить дисциплине и порядку — это мы завсегда. Это вы даже не сомневайтесь!
Эрик, не глядя, цапнул ключи из его рук и приказал мне:
— Садись в кабину! А ты, — он повернулся к лавочнику, — заруби себе на носу: нас здесь не было и ты ничего не видел! А если будешь болтать, я тебя повешу на дверях твоей же лавчонки!
— Как можно? Что вы! — залебезил торговец. — Я и словом не обмолвлюсь! Клянусь дисциплиной и послушанием!
Мы с Эриком быстро забрались в кабину, и грузовик, дребезжа, взмыл вверх.
— Думаешь, он будет молчать? — спросила я.
— Зависит от того, кто спросит, — Эрик поднял с пола яблоко и протянул мне. — Супруге, может, и не расскажет, но если придут из Ордена, выложит все, как на духу. Да еще и приврёт для верности.
Грузовичок, словно тоже обрадовавшись свободе, бодро пронёсся над лугами, полями, фермами и, наконец, полетел над лесом.
— Где мы, Эрик? Куда мы летим? — я выглянула из окна кабины, рассматривая верхушки высоченных елей, которые едва не касались дна грузовика.
— В одно секретное место, о котором никто не знает. Кроме тебя, конечно.
Машина сделала пару кругов над лесной поляной, густо заросшей какими — то золотистыми ягодами, очень похожими на малину, и приземлилась возле большого пня.
— Приехали, добро жаловать ко мне домой! — Эрик вышел из машины, открыл дверь с моей стороны и подал мне руку.
— Но здесь ничего нет, — я, оперевшись о его руку, выпрыгнула из кабины. — Ты живёшь в лесу?
— Посмотри — ка туда, — Эрик указал на ближайшее дерево.