— Стивник, возьми меня с собой, — взмолилась я. — очень не хочу тут оставаться…
Он сел рядом и найдя мою ладонь, переплел наши пальцы.
— Маленькая, у тебя переломы и сотрясение. Для дороги ты слишком слаба!
— Годия дала мне восстановитель. Я перенесу дорогу.
Он раскрыл мою ладонь, поднес ее к губам, зарылся носом и задумчиво уставился на пламя факела.
— Меньше всего я хочу с тобой расставаться, — наконец признался он возвращая мою ладонь на ложе, — но так рисковать не могу — боли ты, может не почувствуешь, но выздоровлению это не поспособствует.
Я неосознанно потянулась за теплом его руки. Дотронулась до слегка грубоватой, обветренной кожи, поросшей короткими темными волосками. Общество принца с каждой минутой нравилось мне больше и больше. А осознание, что он скоро уедет, и вовсе порождало тоску.
— Лив, чего ты боишься? Теперь точно никто не посмеет тебя тронуть.
— А если твой отец пожелает вышвырнуть меня вон? — цеплялась я за последнюю соломинку.
Принц коротко и недобро рассмеялся.
— Пусть попробует! — на миг его глаза стали серьезными и какими-то очень взрослыми. — Лив, я вернусь и всё будет хорошо.
— И тогда ты меня отпустишь? — уже без особого желания уходить поинтересовалась я.
— Вряд ли, — озорно ухмыльнулся он. — всё, мне пора!
Он попытался забрать руку, но я ухватилась за нее и притянула его к себе. Что я творила в тот момент? О чем только думала? Так ли на меня подействовала супер-конфетка Годии, но я жаждала его губ, и настоящего горячего взрослого поцелуя.
Принц приникнул ко мне, стремительно мазнул губами по лбу и выскочил, словно в комнате был пожар, оставив меня совершенно сбитой с толку.
***
— Пригнись! — приказала Лали, едва Оксана забралась в повозку, — И рогожей прикройся, не то позарится на тебя нечестный люд, да и мне по темечку тюкнет.
Исполненная брезгливостью, красавица потянулась к грубой замызганной ткани, расправила её и осторожно обернула вокруг плеч, на манер плаща.
— С головой кутайся! — тут же прикрикнула великанша. — Вот умора вторженская! Поймают нас из-за тебя, ссильничают — будешь знать! В нашем Лордоновом Блонске, юным девкам лучше дома сидеть по ночному времени!
Оксана поежилась и нехотя залезла под рогожу целиком.
— Ох и вонять-то от меня будет! — посетовала красавица, устраиваясь на дне повозки.
— От вони еще никто не умирал! — уверенно заявила Лали, и до Оксаны донесся рассекающий воздух удар хлыста.
Лошадь тронулась и споро поскакала по булыжной мостовой. На дне было жестко, холодно и неудобно. К концу пути Оксану уже нещадно мутило.
«А всё из-за Макса!» — думала она, — «Нет, ну когда он успел в эту жалкую изгойку так влюбиться?! Ну ничего, не зря я напросилась с ними в параллельный мир — Масленке не поздоровиться от наших новостей!»
Лали грозно прикрикнула на кобылу, и та, спешившись, остановилась.
— Вылазь, прибыли! — великанша первая сошла с повозки, и дерево с жалобным скрипом, без тяжести хозяйки разогнулось обратно.
Оксана скинула с себя грязную рогожу, и спрыгнув, огляделась вокруг: никакого дворца, как на заставке диснеевских мультфильмов о принцессах, тут не было и в помине. А была каменная громада, грязная и мокрая от прошедшего вечером дождя, украшенная кое-где диким вьющимся тут и там, плющом.
— Ты же сказала, мы во дворец поедем! — Оксана с трудом выбирала редкие кочки на подобие тротуара, чтобы не увязнуть своими «Лабутенами» в грязной жиже.
— Ну, так а мы где? — гренадерше было не до грязи: предусмотрительно обутая в высокие калоши, она быстро шла прямо по месиву к покосившемуся крыльцу.
— В хлеву! — пыхтела, прыгая Оксана, — В коровнике, свинарнике, да где угодно, но только не во дворце!