Она спрыгнула с дерева и крадущимся шагом приблизилась к стене. Когти вылезли сразу, даже не пришлось сосредотачиваться.
«Иногда гнев — лучший помощник».
К ночи мороз усилился, и отовсюду слышалось потрескивание деревьев, так что никто не обратил внимание на тихий хруст, исходящий от стены. Герти взобралась на самый верх, неслышно пересекла верхнюю пешеходную площадку, которая тянулась вдоль всей стены, и скользнула вниз.
В будке заворчала собака, но почуяв близость более крупного хищника, заскулила и вжалась во внутренности своего домика.
«Не бойся, не трону… только помолчи,» — Герти потянулась к сознанию животного, но так и не поняла, получилось у неё или нет? Она впитала от Ларса много новых знаний, когда тот окунул её в часть своей памяти, но мало что пробовала на практике.
Двор пустовал. Поднявшийся ветер погасил часть факелов и мотал редкие подвешенные светильники из стороны в сторону. Герти нашла на стене наиболее тёмное место и полезла наверх. Она помнила, что крыша одной из задних башен прохудилась. Если за год её не починили, ей удастся проникнуть внутрь замка, минуя людей.
Всё получилось.
Правда, двери в ту башню заперли от холода, но когда деревяшка могла остановить вампира?
Ворвавшись в тёплое нутро дома Одили, Герти помчалась по коридорам, оставаясь незамеченной сонной охраной. Те если и чувствовали сквозняк, совсем не удивлялись — как бы жарко не топили хозяйские комнаты, в коридорах замка всё время дуло.
А вот охрану перед комнатой мачехи пришлось вырубить двумя коротким ударами о стену. Стражники — не Мартин и не Ганс — осели на пол, бряцая доспехами и оружием.
Герти открыла комнату, и в нос ударил запах пота, выпечки и молока.
Одиль лежала в кровати, не потушив светильника. Она не могла заснуть и даже не пыталась.
Герти прыгнула на мягкую кровать, придавила дородную мачеху своим жилистым телом и сомкнула руки на коротком горле.
— Я убью тебя. Даже не сомневайся, — прошипела вампирша.
Одиль тупо смотрела на непонятно откуда взявшуюся клыкастую падчерицу, бледную, как сама смерть, и молчала — крик застрял в её глотке.
— Стражу звать бесполезно. Как ты понимаешь, я не стала щадить твоих прислужников.
Одиль что-то мыкнула и скосила глаза с тёмными мешками вправо. Потом, будто опомнилась и перевела взгляд на Герти.
— Пощади-и. Дочь… — еле слышно прохрипела она.
Герти хихикнула.
— Какая я тебе дочь? Ты хотела меня убить.
— Я не могла на тебя смотреть… Он унизил меня на глазах всего замка, — Одиль сложно было говорить, но она всё равно выплёвывала слова.
— Что же ты не убила его?
— Любила, — мачеха глубоко всхлипнула и заскребла рукой под одеялом.
— Чья голова висит над воротами?
— Пред-дателя.
— Имя…
Одиль скреблись и молчала.
— Не зли меня, — Герти ощерила клыки и проткнула ногтем кожу на шее рядом с артерией.
Мачеха дёрнулась от резкой боли.
— Мар-тина… — она зажмурилась.