— Ничего, прости. Сон… Просто ужасный сон.
— Сон, баешь? Сон значится… Вы у меня больно много спите, девицы! А ну, одевайтесь, умывайтесь и пожалуйте на заутреню! А уж после я вам найду занятие! Будьте покойны!
Макария развернулась величественной каравеллой, будто это она правила княжеством, и выплыла из горницы. Я только усмехнулась. Если всё пойдёт по плану, очень скоро меня здесь не будет.
Глава 19. Почки заячьи верчёные, головы щучьи с чесноком…
Пока мы умывались в холодной воде (подогреть-то некому), Самарова бурчала себе под нос, и, похоже, это были проклятья. Я только посмеивалась, поплескав себе в лицо и утершись чистым, жёстким холщовым полотенцем. Вообще это полезно для кожи, бесплатный пилинг! Чего мне не хватало в этом мире — это резиночек для волос. Были ленты, которые можно заплетать в косу, но коса уже приелась. Хотелось завязать хвостик, выпустить чёлку, завить кудряшки, сделать крупные локоны… Перекраситься, в конце концов! Но фигвам, как говорится, индейское жилище! Носи, Янка, косу да сарафан и не возникай.
После заутрени, которую я отстояла с уже привычной скукой, Макария привела нас в светлицу с вышивками:
— Вот вам занятие. Княгиня будет вназырь разглядывать вашу работу, уж постарайтесь, как умеете.
Девицы переглянулись и побрели выбирать вышивку. Я хотела было усесться за свои вчерашние маки, но Макария придержала меня за руку:
— А ты, Евдокия Борковичева, пойди за мной. Твоё испытание почнётся сего дня.
Аж сердце в пятки ухнуло. Как это — сегодня? Кто меня первой назначил? Почему я? Ничего же тут не знаю, провалюсь с позором!
А потом я опомнилась. Ну и дура! Вселенская межмировая дура! Ведь собиралась же провалиться, чтобы с чувством глубокого удовлетворения выйти замуж за Стояна… Эта мысль вдохновила меня (не без помощи образа секси-послушника), и я, гордо вскинув голову, последовала за Макарией. Краем глаза заметила, как девицы смотрят на меня: кто с жалостью, а кто злорадно. Кому-то будет что обсудить за вышивкой.
В стряпошной уже была суета. Из жаркой печи вынимали хлеб, а на столе лежали приготовленные сырые караваи. Запах стоял невыносимо вкусный — как в пекарне, и я зажмурилась от удовольствия. Макария подпихнула меня вперёд и громко сказала стряпухе и девкам:
— Боярышне оказывать всяческое внимание и содействие! Смотрите мне, не посрамитесь!
Уплыв приглядывать за остальными невестами, она оставила меня один на один с персоналом. Я решила уточнить:
— Это я готовить буду? В смысле, я как-то с печью не очень…
— Ты, боярышня, вели, а мы сделаем, — не слишком дружелюбно отозвалась стряпуха. По выражению её лица я поняла — женщина терпеть не может, когда в её кухне хозяйничают другие. Ладно. Хорошо. Будем импровизировать.
— А можно мне пока чаю? — улыбнулась и присела за стол. Надо подумать над меню. Никаких пирогов. Определённо никаких салатов. Зима, а у них холодильников нет. А что есть? Ведь хранят они где-то мясо, рыбу, яйца?
— Можно и чаю, отчего ж нет, — пробурчала стряпуха, буравя меня маленькими, близко посаженными глазками. — Фаська, дай боярышне. А стряпать-то чего будем?
— А вы что умеете? — усмехнулась я.
— Так ить князьям служим! — подбоченилась стряпуха. — Меня Анисьей звать, тамо вон Афанасия али Фаська по-простому, а она Марфой зовётся, Марфушей. Ну то они так, на подхвате. А я и хлеб, и пироги, и щец наварю, и ушицы ароматной, а ещё вот княгиня любит икорку красную туды подпустить…
— Икорка — это хорошо, — пробормотала я и глотнула чая из кружки, которую неприветливая Фаська поставила передо мной. Икорка… Может, им бутеров с икрой наделать? Ведь у нас это деликатес, между прочим! Минуточку. Как там сказала Мария? Удивить княгиню энд компани сытным застольем… Удивить я могу… Удивлять у меня в крови. Удивлять — это вообще моё второе имя!
В голове забрезжила идея. Такая себе неплохая маленькая идеечка. Что едят в моём мире и чего не знают в этом? Мать моя повариха, шаурму! Шаурмечку, шаурмяшечку, шауремочку мою любимую! Ну а что? Ничего особенного не надо, а должно получиться сытно и необычно. Так. Лаваш заменим блинами, курячье мясо, небось, найдётся, а там по вдохновению овощей, салатик… И икру туда тоже! Икрой блюдо не испортишь, это я вам ответственно заявляю, тем более красной!
— Скажите-ка мне, Анисья, — вкрадчивым голосом произнесла я. — Что вы знаете о соусах?
Положение дел в этой части галактики оказалось весьма плачевным. Соусов на застойной консервативной Руси не знали от слова совсем. Помидоров тут и в помине не было. Про картошку я знала — только Пётр Первый завёз её из Голландии, а пока на полях царила капуста, репа и свекла. Бледно-жёлтое подобие морковки огорчало. Зато в леднике, куда отвела меня Фаська, стояли бочки, набитые маринованными огурцами.
— Тутака хрустячие, — объясняла чернавка, маша рукой направо и налево. — Тамака мяконькие, энти с хреном, а энти с капусткой. Яблоки мочёные, груши. Капуста с вишней, капуста с хреновым листом и свеклой, а энта — с морквой и брюквой. Тутака у нас грибочки, тутака рыжики, тутака опята да маслята.
— О-хре-неть, — только и смогла произнести я в конце этой экскурсии. Бочки поражали воображение. И их количество, и их пузатость. Жратвы тут… Есть не переесть!
— Знаешь что? Давай-ка всего понемножку поднимай в кух… стряпошную, — распорядилась я и огляделась: — А из молочного у вас что есть?
— Свежее млеко только недавно притащили, наверху в кадушке стоит. А тамака у стеночки в жбанчиках сливки, сметанка, простоквашенка. Чего душа желает!
— Масло растительное?
— Эвона в кувшине конопляное, поред льняное. Какое надобно?