Спокойно отсидев спаренную лекцию по Общей теории магии, я побывала в библиотеке и, прихватив несколько книг, устроилась в спальне. Мери куда-то убежала, так что удивляться непривычному поведению тисы Мэй оказалось некому.
«Вот оно, счастье», — ухмыльнулась я, раскрыв толстый том с потертым корешком.
Но, как и любое счастье, это тоже продлилось недолго. Не успела я до конца разобраться в хитросплетениях непривычной магии, как дверь распахнулась.
— Опять над книжкой киснешь? — скривилась Тория.
— А что еще делать? — пожала плечами я, не до конца стряхнув расслабленное спокойствие.
— Что делать? — возмутилась девица. — Одеваться, например! Волосы в порядок привести. Мы же планировали, что ты Роя бросишь, посмотрев на его развлечения. А не Рой бросит тебя, перепутав с нищенкой из подворотни!
— Ну… Да… — промямлила я, пытаясь придумать причину никуда не идти.
Провести вечер с книжкой под пледом выглядело куда более привлекательно, чем тащиться на улицу и выяснять отношения с каким-то мальчишкой. Тем более что там начинался дождь. И плевать, что в этой жизни мальчишка был на год старше меня. Мне все тут казались детьми. То ли сыграло свою роль, что я уже проводила свою двадцать третью весну. То ли отсутствие тех взрослых проблем, которые в той, прошлой жизни, лежали на моих плечах с шестнадцати лет, вроде поисков, где бы заработать.
— Волнуешься? — Тория по-своему поняла мою заминку. — Не переживай, я все спланировала. Ты будешь неотразима в своем праведном негодовании. Просто расслабься и доверься мне.
Она таки вытащила меня из кровати и усадила на стул посреди комнаты, развернув лицом к свету.
— Никакого макияжа. Ни одно плетение не гарантирует слезостойкости, а разноцветные разводы на лице испортят все впечатление. Рой должен испугаться того, что тебя потерял, а не того, что ты останешься. Теперь волосы. Волосы поднимем вверх. Так слезы будут виднее.
— Слезы? — слегка опешила я. Никогда не умела плакать по заказу. Да и вообще не плакала лет с десяти.
— А как же?! — отмахнулась Тория. — Не переживай, я тут настойку жгучего листовика прихватила. Платочек пропитаем, и… Ты, главное, не забудь его к глазам приложить, когда я знак подам, и все будет отлично.
Пока я безуспешно искала в чужой памяти, что же такое жгучий листовик, заботливая подруга развела бурную деятельность. Волосы она действительно уложила в высокую прическу. Потом перерыла весь шкаф и, подгоняя, заставила перемерить с десяток платьев. Различались они только цветом и шириной юбки. Наконец, серо-голубое платье со скромным вырезом лодочкой пришлось ей по вкусу, и меня толкнули к зеркалу на двери.
— Оцени! — тоном выполнившей свой долг героини потребовала Тория. — Наивная красавица готова к разочарованию всей своей жизни.
Без особого интереса глянув в зеркало, я оценила… О, как я это оценила! Не хватало только поясняющей таблички сбоку: «Дура обыкновенная. Подвид: несчастная». Тушка мне досталась не то, чтобы слишком уж красивая, но и не уродливая. Тория добавила несколько штрихов вроде платья или нарочито случайно выбившейся из прически пряди. И, вуаля, я томная красавица в наличии. Я покосилась на подругу с оттенком уважения: профессионалка.
— И вот так, — поймав мой взгляд, девица ухмыльнулась и накинула мне на плечи темно-синий атласный плащ с глубоким капюшоном. — Кстати, платок с листовиком в правом кармане. Достанешь, когда я скажу: «верить не хотела». Запомнишь?
— Запомню, — кивнула я.
А что мне оставалось? Рой слишком хорошо знал свою уже почти бывшую подругу, и его не стоило подпускать близко хотя бы из соображений безопасности. Не говоря о том, что меня он попросту раздражал самодовольными усмешками и замашками собственника.
— Отлично. Тогда пошли.
— А что я там увижу? — спохватилась я. — Может, они ничем таким и не занимаются, а пьют себе в этой таверне слабенькое вино, отмечая последний день учебного года.
— Ха! Тебе его уже не хочется терять! — прищелкнула пальцами Тория. — Вот это я понимаю. Это по-нашему. Сегодня хочу одного, а завтра уже другого. Я, что, зря полдня…
— Нет, нет! — поспешно возразила я. — Не зря. Я о том, что мне ждать. А то еще не успею придумать, что говорить.
— А… — девица покровительственно приобняла меня за плечи. — Не думай об этом. Пусть будет сюрприз — натуральнее удивишься. А говорить тебе вообще не придется. Я сама все, что надо, скажу. Ты, главное, про условный знак не забудь. Когда я скажу: «верить не хотела», сразу доставай платок и плачь.
— Угу, — буркнула я. — Помню.
— Вот и отлично. Вперед! Без ума и без труда не загонишь принца никуда!
— Принц не волк, в лес не убежит, — не сумела сдержать природное ехидство я.
— В лес не убежит, а вот от брачного алтаря — может, — расхохоталась Тория, — так что загонная охота — наше все, подруга.
Хохоча во все горло, мы вышли из ворот Академии на широкую мощеную булыжником улицу. Наверняка на окраинах ничего подобного не наблюдалось, но здесь, в центре столицы, все выглядело очень прилично. Я даже немного удивилась. В Ледонии по улицам вперемешку двигались и конники, и пешие, и кареты, и повозки. Тут же мостовая делилась на две неравные части: одна для шустрых конников и карет, другая для всяких тихоходов вроде повозок. А у самых стен были предусмотрены приподнятые над землей на добрые полметра деревянные тротуары. Перебираться же с одной стороны улицу на другую предлагалось по узким ажурным мостикам, которые сами по себе выглядели, как произведение искусства.
Пока я глазела на непривычную архитектуру, Тория довела меня до небольшого переулка.