Ага, как бы не так. Тория смотрела на меня с тем же недоумением, что и минуту назад.
— Мы по определению не можем быть хуже простолюдинов, — сказала она наконец. — Просто потому, что мы лучше уже в силу рождения.
— Тиса Ребарн, уймитесь, — прервала натянутую беседу профессор.
Я с трудом сдержала вздох облегчения. И опять рано обрадовалась. Минуту спустя под руки мне сунулся листок бумаги.
«И имей в виду, Рой твое выступление тоже не понял».
«Плевать», — написала я и, отодвинув бумажку, с преувеличенным вниманием уставилась на модель плетения. Но Тори не так-то просто было смутить.
«Вечером идешь со мной. А то выставишь себя не только заучкой, но и брошенной подружкой. А это куда хуже».
Под недовольным взглядом профессора Вердан я молча смяла обрывок в кулаке, но мысленно все же ответила: «Если бы твой бесов Рой меня сам бросил, я бы с тобой точно не пошла!»
Вечер, который придется потратить на такую ерунду, как картинное «заставание» моего якобы парня за неблаговидными делишками, было безумно жаль. С куда большим удовольствием я бы посидела над книгами, чем играть оскорбленную невинность в поставленном Торией спектакле. Но других возможностей притушить энтузиазм Роя, как раз положившего руку на спинку моего стула отвратительно собственническим жестом, я не видела.
Поклон Последней Гостье, сегодня мне хотя бы удалось не присутствовать на новой стычке Корве и Орлея. Я банально проспала, засидевшись за книгой. Раньше у меня таких проблем не возникало: поднятая еще на первой ступени обучения мышь исправно будила меня каждое утро, если я не способна была проснуться сама. Зато сегодня ее отсутствие сыграло мне на руку. Пока парни обменивались оскорблениями, я лихорадочно носилась по своей спальне в поисках учебника, который, как выяснилось, уже засыпая, сунула под подушку. В класс я влетела за минуту до профессора Вердан. При ней выяснять отношения задиры не посмели.
Ударил гонг, знаменовавший конец урока, и я поспешно кинула конспект и учебники в сумку. И опоздала. Орлей уже стоял у выхода и пожирал меня горящими глазами. «Лира! Нам надо поговорить! — мысленно проворчала я. — Конечно, конечно, вот только язык отполирую!»
Уж не знаю к счастью или нет, но мое затруднение заметил Рой.
— Тиса… — он картинно подставил мне локоть, — окажите мне честь.
— Придется… — буркнула я.
— Что? — опешил парень.
— Я говорю, что придется похитить несколько минут вашего драгоценного времени, тис, — спохватилась я.
Удивленная складка на лбу парня разгладилась, и он самодовольно ухмыльнулся. Я сцепила зубы, удерживая на лице любезную улыбку. Пожалуй, впервые в жизни я порадовалась, что все же воспитывалась не в подворотне. Мои бывшие родственнички не отличались отеческими чувствами, но это не помешало им на уровне рефлекса вбить в меня умение «держать лицо».
— Альв, Дон, — Рой подмигнул своим дружкам, — как насчет расчистить дорогу нашей прекрасной тисе?
Я напряглась, уже предчувствуя какую-то гадость, и не ошиблась.
— Всегда рад услужить даме, — предвкушающе ухмыльнулся белобрысый.
Коренастый Дон не сказал ничего, одновременно с другом скользнув вперед. Все произошло очень быстро. И так же позорно. Альв прошел вперед, будто выходя из класса. Дон шагал вразвалку лоб в лоб, отвлекая на себя внимание. Белобрысый остановился за спиной Орлея и отвесил нам шутовской поклон. Виктор же ничего этого не замечал, уставившись на меня, как баран на Последнюю Гостью.
Результат такого идиотского поведения не заставил себя ждать. Два удара сзади и спереди обрушились на парня одновременно. Тот с хрипом выгнулся дугой, безуспешно силясь вдохнуть. Альв, рисуясь, сделал подсечку, вынуждая беспомощного противника рухнуть на колени. А Дон закончил начатое, попросту врезав жертве коленом в подбородок.
— Прошу, — снова поклонился белобрысый с довольной ухмылкой.
— Намусорили тут… — ворчливо проговорил Рой. И вдруг подхватил меня на руки. — Позвольте, высокородная тиса, я перенесу вас.
Меня никогда в жизни не носили на руках. Разве что в глубоком детстве, и то я этого не помнила. Я взвизгнула от неожиданности, хватаясь за его шею. Рой снова расплылся в самодовольной усмешке. И легко переступив через бесчувственное тело, вынес меня в коридор.
Разыгравшаяся сценка настолько выбила меня из колеи, что я опомнилась только в столовой. Слегка запыхавшийся парень так и тащил мою тушку на руках до самого стола. Впрочем, сгрузив ношу на лавку, он выглядел до неприличия довольным, и тут же плюхнулся рядом. Я щелчком скинула загребущую лапку обнаглевшего мальчишки со своего колена. Тот только рассмеялся и подтащил ближе тарелку с каким-то мясом.
А вот загнать проснувшуюся совесть обратно на задворки души оказалось сложнее. «Ну, что ж… Порядочки здесь не сахар… Но своей метлой в чужим доме не метут, — подумала я, кое-как успокоившись. — Одно хорошо. После такого я точно больше не услышу «Нам надо поговорить!» в исполнении Орлея. Могу, конечно, услышать что-нибудь другое. Но это разговаривать мне не хочется… А вот морду набить — всегда пожалуйста. Хотя… А как у Лиры с физической подготовкой вообще?..»
Задумавшись над новой проблемой, я быстро выбросила невезучего Орлея из головы. Что толку от умения драться, если первым ударом вывихну себе же слабую нетренированную лапку? В список необходимого добавились ежедневные пробежки и прочие упражнения, а в идеале спарринги с тренером. Представив, как буду объяснять унаследованной родне внезапно сменившиеся привычки, я чуть не взвыла. Запашок костерка для рассекреченной двоедушницы пощекотал ноздри.
«И все равно, — упрямо мотнула головой я. — Соплей в розовых тонах быть не желаю!»
Вечер наступил неожиданно быстро. Ну, по крайней мере, для меня. Рой сотоварищи прогулял последние две лекции. Орлей, которому, судя по всему, неслабо досталось, загремел в больничный корпус. И, как вишенка на торте, Тория тоже не почтила уроки своим присутствием. Шепнув мне, что должна все подготовить, она унеслась в неизвестном направлении. В результате я осталась за рабочим столом в гордом одиночестве, чему была несказанно рада.