— На Луне жизнь развиваться не может. Луна жестко стелет — вакуум, радиация, перепад температуры делают биологическую жизнь на поверхности невозможной.
— То есть вот этого всего на самом деле нет? — с сарказмом спросила я, обводя развалины рукой.
— Это означает, что существа, создавшие всё это, всего лишь гости Луны. Как и мы.
— Хорошая стартовая теория, — отозвалась слушавшая нас Сучка.
— Плохая, — вздохнул Балбес, — о чем и речь. Не вяжется у меня кривая кладка с космическими перелетами.
— Они деградировали, — сказала я, — такое случается. У нас в России тоже повсеместно находят следы более развитой космической цивилизации.
После этого мы несколько минут ехали молча. Я с благоговейным ужасом наблюдала за приближением стены, которая вблизи перестала притворяться холмом, явив свою искусственную породу. Замеченный мной конус из обломков и мусора увеличивался по мере нашего приближения, пока не вырос в огромную гору. У ее подножья мы и остановились, выйдя из ровера.
Плато, на котором возвышался холм, было испещрено сотнями цепочек следов, которые, беря начало от холма, разбредались в разные стороны. На расстоянии, исключающем гарантированное распознание, виднелись темные груды ветоши, которой прикидывались виденные мной ранее дохлые двулевоноги.
Или нет — ходить и проверять мне не хотелось. Перед нашей командой стояла другая задача — разобраться с Замком. И я смотрела на холм как на инструмент решения этой задачи.
В отличие от уже виденных мной холмов, этот практически полностью состоял из разрушенных строительных конструкций. Что, в общем-то, было предсказуемо, если учесть, что холм образовался из выбрасываемого из Замка мусора. Уперевшись задом в ровер, я сумела откинуться и посмотреть вверх, на темнеющий зрачок.
Если принять общую длину глаза в 200 метров, то дыра зрачка будет высотой в восьмиэтажный дом. Метров двадцать. Мусорная гора доходила почти до нижнего среза отверстия. Вопрос, можно ли с неё добраться до зрачка, оставался открытым — с нашего ракурса не было видно. Заслоняли края небольшого плато, которым заканчивался мусорный конус.
— Сколько у нас времени? — спросила я команду.
— 2 часа 25 минут. По кислороду прогноз увеличен до 5 часов 40 минут, — отрапортовал Балбес.
— Не обольщайся, — приземлил его Бывалый. — Ты кислород даже тратить толком не начал. Сначала на гору поднимись, а потом радуйся.
И я еще раз посмотрела на возвышающийся перед нами холм. Уже с прикладной точки зрения — прикидывая маршрут, по которому мы будем подниматься. Размер обломков, из которых состоял холм, делал эту задачу довольно сложной. Даже несмотря на лунное тяготение.
— Может быть, нам стоит отложить исследование Замка? — задумчиво сказала Сучка. — Вернемся на базу, соберем лестницу из снятых с солнечных панелей труб…
— Мы сумеем подняться, — возмущенно отозвался Балбес. — Отсрочка увеличит политические риски.
— Да, пожалуй, — задумчиво согласилась Сучка.
Я поначалу не поняла смысла этого диалога, а потом до меня дошло. Политики не следят за нашим приключением онлайн. В том числе и потому, что по указанию компартии ЦУП не ведет прямую трансляцию, и о происходящем на Луне сейчас знают только службы поддержки — китайская и моя.
Но, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Очень скоро информация о наших открытиях просочится к власть имущим по всему миру. И они, обдумав служившуюся ситуацию, запретят исследование Замка, потребовав у Китая убрать нас с Луны. Просто из соображений личной безопасности.
Поэтому нам так важно исследовать Замок именно сейчас.
— К зрачку поднимаются двое, — продолжила Сучка, — ты и Дарья. Дарья первая, ты за ней.
— Какая моя задача? — обиженно пробасил Бывалый.
— Ты отъезжаешь на холм, который на 3 часа от тебя, и снимаешь происходящее оттуда.
— Я лучше пешком, там глыбы большие. Не проеду.
— Принято. Выполняем.
Подойдя к подножию холма, я попробовала трезво оценить свои силы. Высота, конечно, была не так чтоб выдающейся, да и состоящие из обломков склоны не были отвесными. Проблема была в другом — обломки лежали неплотно. И для того чтобы перебраться с одного на другой, нужно было прыгать.
А прыгать в скафандре неудобно. Стоит немного ошибиться, и слетишь с горы вниз. К верной смерти — даже если не разобьюсь, то гарантированно испорчу скафандр.
Буду человеком феноменальной, потрясающей осторожности — я решила отказаться от подъёма. Честно. Поднимусь на безопасную высоту. Метров на 10. Постою, скажу, что у меня кружится голова, и спущусь. И кто кинет в меня камень? Мы и без визита к зрачку себя в историю вписали. Открыли всё, что только можно и еще немного.
Но как-то не получилось. Я подошла к груде обломков, аккуратно, помогая себе руками, залезла на первую глыбу, помогла подняться неуклюжему Балбесу, перелезла на следующую, потом еще. Себя я при этом представляла Валей — сестрой Карика, которая карабкается по увеличенным в тысячу раз песчинкам. Была в моей любимой детской книжке такая сцена.