— У неё — вроде бы хорошо. Хотя её жаль. И что с ней делать, пока никто не знает. Чувствует себя более-менее нормально, но мы её пока держим в отдельной палате в госпитале. Кстати, это влетает городу в копеечку… Но думаю, она пробудет там недолго. А вот что дальше… Кстати, нам надо будет к ней заехать, кое-что уточнить. Ты сможешь завтра раньше уехать с работы?
— Да, я завтра после обеда еду на один объект, думаю, это не займет много времени. А оттуда могу позвонить тебе. Кстати, отсюда мы тоже можем уже уходить.
— Ко мне или к тебе?
Джон махнул рукой официанту и попросил принести счет, но тот ответил: «Все за счет заведения»
Когда он отошёл, Саманта с улыбкой сказала, что популярность — очень выгодная штука.
— Доброе утро, сэр! — Аманда уже была на рабочем месте, когда Джон переступил порог своего офиса. — Вчера смотрели вас по телевизору!
— Ну что, сын увидел, с кем вы работаете?
— Да! Он сказал: «Дядя очень умный!»
Джон засмеялся и вошёл в свой кабинет.
Через несколько минут ему позвонил мэр и поздравил с хорошей передачей, и с тем, что он будет делать собственную программу.
— Это очень полезно для нас, — сказал Ролинз. — Мэрия предстаёт в хорошем свете! Вот только об электростанции не надо было говорить. Люди могут начать паниковать…
На самом деле, Джон рассказал об этом умышленно. Чтобы люди, которые раньше не думали об этой опасности, заставили политиков обратить на неё внимание. Кстати, о результатах расследования насчёт дефектов шин тоже можно было не говорить на весь город; здесь Джон хотел, чтобы горожане составили представление о значении того, чем он на этой должности занимается. Играть в политику — так играть! Особенно, если телевидение даёт такую возможность. Но мэру он об этом не сказал, а только извинился. Хотя тот отнюдь не был дураком, и, возможно, всё понимал, и игру Джона вычислил, но считал, что сильная политическая фигура в своей команде ему только на пользу, поэтому и заявил о своем недовольстве лишь формально. А вот о том, как хорошо вышла передача, и как это положительно повлияет на работу мэрии, говорил минут десять. Это было понятно: Джон был его подчиненным, и лучи его славы в городе падали и на мэра.
Всё это было приятно. Но обычную работу тоже никто не отменял. Раймонд и Лайонел, появившись на работе и зайдя в кабинет, тоже смотрели на Джона как-то по-новому. Удивительно, подумал он. Я же не надевал маску. Неужели дело только в том, что меня показали по телевизору? Или они считают, что после этого мое влияние в городе значительно выросло?
Хорошее настроение помогало работе, и с делами Джон разобрался быстрее, чем обычно.
Среди документов на столе был ответ из канцелярии мэра на его доклад по «делу о шинах»: мэр передавал заключение Джона в полицию. Вряд ли мистер Барр обрадуется этому… Но сделает всё, чтобы дело до конца довести.
После обеда Том поехал на мусоросжигательный завод: там возникла проблема с внедрением тех усовершенствований, которые он предлагал ранее, и тамошний начальник просил его приехать и разобраться лично. Фамилия начальника была Браун, и при одном взгляде на него было ясно, что он прохвост. Джон не знал, что именно можно украсть на заводе по сжиганию мусора, но это было не его дело, однако в своем определении Брауна он не сомневался. И подозревал, что в истории с шинами без него также не обошлось. Надо будет сказать мистеру Барру…
Однако сегодня Браун встретил Джона откровенно подобострастно. И они сразу пошли туда, где разгружались мусоровозы, — проблема с новым оборудованием возникла именно там. Нельзя сказать, чтобы оно не работало вовсе, но работало гораздо медленнее, чем предполагал Джон. И в этом случае упрекать Брауна нельзя было, — такие проблемы могут возникать при внедрении нового. Примерно час ушёл у Джона на то, чтобы сначала поговорить с тремя рабочими, которые работали с оборудованием для разгрузки, а потом, когда его ненадолго остановили, — самому разобрать проблемный узел. Достаточно было посмотреть на то, как изнашиваются детали, — и решение стало очевидным. Краткое обсуждение с Брауном и всеми тремя рабочими подтвердило, что это решит проблему. Брауну, кстати, надо было отдать должное, — свое хозяйство он знал очень хорошо.
— А у вас есть, где сделать чертёж? — спросил он Брауна.
— Найдём. Только если на бумаге, потому что компьютера с такой функцией у нас нет.
— Это не проблема.
Они поднялись в офис, и там, в одном из кабинетов, Браун нашел старомодный кульман. Около часа ушло у Джона на то, чтобы начертить две детали, которые предстоит изготовить заново. Хотя чертить на бумаге и было для него непривычно. По сравнению с планшетом, которым он пользовался в Корпусе, со специальной программой, это было архаично. Однако, когда то, что ты начертил, можно не только увидеть на экране, но и подержать в руках, — в этом всё же что-то было… У городской службы был небольшой цех со станками, где Браун для нужд своего завода мог заказать по этим чертежами необходимые детали, их должны были изготовить за несколько дней.
— Ну, вроде бы, всё! — сказал Джон. — Думаю, это решит все проблемы.
— Да, мистер Дерри, вы, как всегда, на высоте! — Браун все еще держался откровенно подхалимски.
— Можно от вас позвонить?
— Конечно. — Он указал на телефон на соседнем столе.
Джон набрал номер приемной прокуратуры и попросил соединить с заместителем прокурора Гернел. У Брауна глаза раскрылись ещё шире, а Джон спокойно дождался, пока ему ответит Саманта, и сказал, что готов к ней приехать. Саманта объяснила, как найти во Дворце правосудия её новый офис — в этом огромном и величественном здании Джон всё ещё ориентировался слабо, и ему и приходилось бывать там всего несколько раз. Он сказал, что скоро будет, и положил трубку.
Браун проводил его до машины. Джон попрощался с ним и уехал, а через полчаса уже заходил в приёмную, где на дверях уже красовалась табличка с фамилией Саманты и указанием должности — заместитель прокурора города. А вот секретарь, молодая девушка, явно осталась от предшественника, и Джон подумал, сохранит ли она своё место. Если хорошо работает, то сохранит, решил он, Саманта не будет увольнять её просто так. О том, что Джон приедет, она была, очевидно, предупреждена, и пропустила его в кабинет сразу, тут же закрыв за собой дверь, что позволило ему обнять Саманту, вставшую из-за своего стола ему навстречу.
— Ну, мы задерживаться не будем. Поехали! — сказала Саманта. В приёмной она сказала секретарше, что сегодня уже не вернётся, поэтому, чтобы в конце дня та закрыла кабинет и уходила. И они с Джоном спустились опять на улицу, где Саманта достала из сумочки ключи и подошла к машине, но не к своей, а к серому седану с тонированными окнами.
— Служебная, — пояснила она, садясь за руль. — Теперь имею право. Вообще, моя — лучше. Но ее знают, а теперь и твою тоже. А я хочу приехать к Люции незаметно. Мы ещё прячем её, хотя сами братья, конечно, всё знают. Но не знают, где она. Если у неё не будет никакой защиты, а на свободе у них остались сообщники… Ей надо либо прятаться, либо быть полностью на виду. А второе — проблема, пока мы не решили, что с ней делать дальше…
— А для чего вообще мы к ней едем? — спросил Джон, усаживаясь на сиденье рядом. — Я, конечно, понимаю, что ты лучше знаешь свою работу… Но я видел её только один раз, неужели нужно что-то согласовать в показаниях? Тем более, ты сама говорила, что процесса, скорее всего, вообще не будет, если братья признают свою вину и заключат соглашение…