— Как по мне — нет. И полиция не будет обижена. Но вы дополнительно разожгли интерес к этой истории. Теперь публика ее долго не забудет! И вас тоже. Не удивляйтесь, когда вас будут узнавать и подходить на улицах. Вы теперь герой, хотите вы этого или нет! Причем герой благодаря не только храбрости, но и уму. Вы даже не представляете, как редко это бывает! Я бы на вашем месте подумала, как воспользоваться этим.
Как и для чего воспользоваться? — подумал Джон. И сказал:
— Ну, если недовольных нет, то всё хорошо…
— Лично я очень довольна! — ответила Джоан. — Думаю, что и мэр — тоже. Вы же — из нашей команды. А если в команде есть герой — это хорошо для всех!
— Ну, а теперь я могу идти просто работать, без героизма? — иронично спросил Джон. Хотя он знал, что начать просто работать не получится. Его сотрудники из простого любопытства и желания быть теми, кто знает больше всех в этих коридорах, расспросят его пристрастнее всех репортеров.
Джон знал, что этого не избежать, и выделил на этот разговор полчаса. Но не рассчитал, что окончание этого времени придётся как раз на обеденный перерыв. Полдня ушло неизвестно на что! — подумал он. Ведь связи с прессой и общественностью не были его обязанностью в мэрии! Полицейские формальности — это понятно… Но — и здесь политика!
А вот наблюдать за своими сотрудниками было интересно. Аманда интересовалась этим горячо и искренне, для нее это было что-то вроде фильма ужасов, только из реальной жизни. А то, что главным героем оказался ее начальник, и она еще не потеряла надежду, что он станет для нее не только начальником, только добавляло этой истории остроты. Раймонду тоже было любопытно, но его любопытство было отстранённым. Он словно бы рассматривал в микроскоп интересных микробов. А вот для Лайонела в этом было нечто большее. Он пытался расспрашивать так, чтобы не быть слишком похожим на детектива… А когда Джон закончил рассказ и сказал, что теперь надо работать, напомнил:
— Но сейчас обед, сэр!
— Действительно. — Джон посмотрел на часы. — Ну, тогда после обеда — к работе!
И Лайонел выскользнул из кабинета, и из-за двери были слышны его торопливые шаги. Аманда подошла к своему столу и стала собирать сумочку, чтобы тоже идти обедать. За обедом, конечно, она перескажет подробности подружкам. Слухи пойдут гулять по коридорам мэрии; у Аманды, правда, была положительная черта — она ничего не станет домысливать, а точно перескажет то, что услышала. Возможно, ей просто не хватало воображения. Раймонд остался в кабинете, отражая пальцами по столу в такт шагов Лайонела, и меланхолично заявил:
— Пошёл докладывать своему боссу!
— Беллу?
— А кому же? И у него хорошие новости.
— Хорошие? — удивился Джон.
— Конечно. Беллу на самом деле наплевать на братьев. Ему, может, и было бы жаль Десмонда, но он не мог бы себе позволить попыток его освободить. Однако Десмонда убили. Он себе найдет другого помощника. Желающих — очередь! Главное для него, чтобы скандал никак не коснулся его лично, ну, больше, чем уже есть. Но он, конечно, заявит, что о преступлениях своего помощника не знал, — и это, наверное, правда, иначе не держал бы при себе человека, который может так скомпрометировать. А вы ничего не рассказали, что могло бы привязать его к этой истории. Лайонел очень рад. Рассчитывает на выгоды гонцу, принесшему хорошую весть.
— Скорее, разведчику, который выполнил задание. — Джон улыбнулся. — Впрочем, пусть… Я доволен, когда все довольны. И конфликт с Беллом мне ни к чему.
— Он и раньше не был на вашей стороне, сэр. А теперь — тем более. Своего помощника он вам не простит, хотя вы и не знали, что он причастен, и не могли таким образом «подкапываться» под Белла. Он это понимает, и разрушать вам полностью карьеру не станет, но пакостей от него ждать надо. Он попытается отомстить, вот увидите! Тем более, что он считает нецелесообразной вашу идею о второй электростанции.
— Вы хотите сказать, считает глупостью? — уточнил Джон и подумал, что надо и самому сходить пообедать, и Раймонда отпустить.
— Он считает глупостью любые идеи, если они не его собственные, сэр!
Возможно, Лайонел и был шпионом комиссара Белла в его офисе, но, Джон был вынужден признать это, работал он хорошо. За полтора часа после обеда подготовить черновик доклада для мэра — это высокий класс! Надо только не давать ему ту работу, о результатах которой никто не должен знать. Но результаты проверки завода Питера Шолля таковыми не были. И, если Лайонел ещё не доложил их комиссару, — до обеда он просто не видел результатов исследования, которое провел Джон, — то теперь непременно это сделает. Белл, говорили, вникает во все аспекты жизни города, и эту историю не пропустит. Если только ему не станет не до неё.
— Вы уверены в своих выводах, сэр? — спросил Лайонел.
— Безусловно. Вы же читали… Какие еще могут быть выводы? Сами подумайте. Кроме того, что такие дефекты шин просто не могли возникнуть на производстве, — а я проверил процесс от начала до конца, и там это просто невозможно, — так еще и все дефекты зафиксированы только на шинах, установленных на автомобили, которые вывозят мусор. А это не отдельная партия шин. Их все отправили на склад автохозяйства мэрии, и уже оттуда взяли часть, чтобы установить на мусоровозы, часть — на другие грузовые машины, а часть лежит там до сих пор. Их я тоже осмотрел — никаких дефектов на них нет. И в других грузовиках почему-то не возникает проблем, только на тех, что возят мусор. Я считаю, что это внутренний саботаж, но это уже выходит за нашу сферу деятельности, не так ли? По крайней мере, вине Шолля тут точно нет.
— Значит, вы рекомендуете обратиться в полицию?
— Я думаю, это было бы логично, но решать будет мэр. А может, он вынесет вопрос на рассмотрение комиссии, этого я не знаю. Это его дело. А нам здесь своих хватает, не так ли? Вы хорошо подготовили отчёт. Отнесите его Аманде, пусть она оформит, как положено, я подпишу — и отсылайте меру.
В этот момент на столе зазвонил телефон. Сняв трубку, Джон услышал взволнованный голос Аманды:
— Сэр, с вами хочет поговорить сам Том Калвер!
Тон Аманды можно было понять. Даже Джон, который в городе жил недавно, очень хорошо знал, кто такой Том Калвер. И трудно было не знать совладельца второго канала телевидения, который, к тому же, три раза в неделю, вечером, как раз когда большинство людей сидят перед телевизором, появлялся на экране сам! Если Том просто говорил о каких-то проблемах города, — а иногда чиновникам, начиная от мэра, от него доставалось, — это называлось «Час Тома». А если Калвер приглашал кого-то на интервью — тогда «В гостях у Тома». Ссориться с таким человеком нельзя было ни в коем случае, и Джон сказал:
— Соединяй!
Через секунду он услышал знакомый приятный баритон.
— Добрый день, мистер Дерри!