Когда они вошли в зал, сразу включились мощные фонари на всех трех камерах, а на фотоаппаратах репортеров из газет замигали вспышки. Джон сел на стул и терпеливо выждал, пока перед глазами прекратит мигать. Джоан, между тем, представила его репортерам как «нашего героя сегодняшнего дня». И старший из телевизионщиков, — наверно, было принято, что именно он задаёт вопрос первым, — попросил Джона рассказать его историю этого дела. Джон и начал это делать, но в первую же минуту девушка — репортер газеты прервала его:
— А откуда вы узнали о том, что исчезли несколько девушек? И что это может быть связано? И о том, при каких именно обстоятельствах исчезла Марианна?
— Может, давайте я закончу рассказ, а потом будут ваши вопросы? — попросил Джон. — Чтобы вы не сбивали меня с мысли… А насчет того, откуда я узнал, — пожалуй, невозможно работать в этих коридорах, общаться с людьми, а моя работа предполагает взаимодействие, в том числе, и с полицией, и не узнать… — И он перешел к рассказу о том, как вычислил возможное место, где могут держать похищенных, и поехал проверить его.
— Вы сделали это сами, потому что полиция не поверила вам? — спросил один из телевизионщиков.
— А я и не сообщал им об этой версии. И вызвал только на место. Уже когда нашел его. Хорошо, что в моей машине, именно из-за необходимости взаимодействия с полицией, есть радио. — Джон решил предупредить еще один вопрос. А затем продолжил рассказ.
Когда он дошел до момента, когда спустился в подвал — там уже побывали телевизионщики, и показали его горожанам во всей красе; многие к тому же и не знали, как выглядят места содержания задержанных в полиции, — его снова прервали вопросом:
— А это правда, что девушки там сидели в клетках голые? — Как ни странно, это спросила девушка-репортер со второго канала. Хотя от мужчины этот вопрос звучал бы неприлично, подумал Джон, а знать это хотели все. Но он вынужден был их разочаровать.
— Я на этот вопрос отвечать не буду, извините. По этическим соображениям…
— А это правда, что Марианна сошла с ума? — спросил другой репортер.
— Я этого не знаю, я не общался с ней. Со второй девушкой перекинулся буквально парой фраз, выпустил их и побежал наверх вызвать полицию. К тому же, я и не врач. Так вот, я открыл камеры, сказал, чтобы девушки напились воды, — там на столе стояли несколько бутылок, — и ждали там. А сам побежал наверх вызвать по радио полицию. Ну, а о дальнейшем, — вам лучше задавать вопросы полиции, — заключил Джон. — А вообще, мне бы хотелось, чтобы вы задавали мне вопросы в связи с моей работой, а не из-за таких событий. Поверьте, она тоже интересна, а безопасность горожан от различных аварий не менее важна, чем одио конкретное преступление, пусть даже и «громкое».
Но его, конечно, не услышали.
— А что это за девушка, которую вы освободили вместе с Марианной, и которую от нас прячут? — спросил еще один репортер.
— Вы хотите, чтобы я вам сказал её полное имя и адрес? — Последнее слово Джон вставил специально, чтобы немного обмануть репортеров, но не лгать им при этом прямо. Но дальше сказал полную правду. — Да я их и не знаю. Некогда было расспрашивать. Но даже если бы знал, — простите, не сказал бы. Как я мог бы раскрыть всё относительно человека без его согласия?
— Но есть сведения, что она не из нашего города!
Всё они знают, подумал Джон, но с упавшим самолетом Люцию еще не связали. Знают всё, а вот думают точно медленно… Вслух же сказал:
— А это была бы сенсация, если бы оказалось правдой? Кстати, как вы, вероятно знаете, я тоже до недавнего времени был не из нашего города.
Это их не заинтересовало, но другой репортер спросил:
— А она хоть красивая?
Джон улыбнулся и ответил:
— А вот здесь я вас заинтригую: очень!
— Значит, если говорят правду, что они там были без одежды, то… со зрелищем вам повезло?
— Я же сказал: по этому поводу — без комментариев!
— А вы знаете, кого арестовали за эти преступления?
— Да, теперь знаю.
— И что вы можете об этом сказать?
— Только то, что на месте не видел ни их, ни каких-либо других людей, кроме двух девушек, которых освободил. Поэтому лично, из того, что видел своими глазами, я не могу утверждать ни о вине, ни о невиновности этих людей. И когда ехал туда, я не знал, кто конкретно может быть похитителем. Вообще, мне почему-то казалось, что это может быть один человек… Но, с другой стороны, я доверяю нашей полиции, когда она считает, что поймала тех, кто действительно совершил эти ужасные преступления. А они на самом деле ужасны. И неизвестно, ограничиваются ли тем, что я увидел там, на месте. Простите, это всё, что я могу вам по этому поводу сказать. Так как расследованием не занимаюсь, я не полицейский — я в этом деле только свидетель. По поводу расследования вам полиция расскажет больше.
Они допрашивали Джона еще с полчаса, пока он не сказал, что пора заканчивать, потому что ему нужно идти работать, поднялся со стула и пошел с Джоан к выходу. Сзади еще звучали вопросы.
— Ну, как все прошло? — спросил он, когда они вышли из зала.
— Очень хорошо! Я даже не думала, что у вас талант отвечать на их вопросы, и держаться перед камерами тоже!
— Я не сказал ничего лишнего?