— Поначалу держалась на плаву законными подработками. Шла в охрану, шла в истребителей различных тварей и монстров. Связалась даже с рынком, но полностью погорела. Дура. Торговать это всегда было не про меня. Потом случайно связалась с парочкой не самых законных заказов. Звучали более-менее пристойно. Потом градус пристойности начал понижаться. И понижался он несколько лет, по истечению которых мне было уже ровным счётом всё равно, чем заниматься. Убивала за деньги. Воровала. Похищала. За это платили лучше всего, да и… Возможности позволяли провернуть то, что не провернёт обычный человек. Мои таланты высоко оценили на островах. Но мне надоело. Я вернулась сюда, сама уже не зная, зачем. Наверное, хотела вспомнить, как это было раньше. Ещё в те времена, когда я не была такой, какой стала сейчас. С Альдорской империей у меня не заладилось. Спалила парочку деревень. Не то, чтобы была вынуждена. Вожжа под хвост попала. Старалась не лезть на людей первой, чтобы сберечь остатки человечности и морали. Успокаивала себя тем, что лезли первыми они, а агрессия в ответ на агрессию это самозащита, а не нападение, — Лилит в мучительных раздумьях почесала переносицу. — Я знаю, что ты мне скажешь. Но ты должна понять, что я потеряла всё… Потеряла всякий смысл и цель. Мне было больно. Одиноко. Я срывалась на всё, на что могла сорваться. Только так мне становилось легче. На время. В финале тень прошлого всегда настигает тебя в самый неподходящий момент. И случается так, как случилось… Сегодня.
Она замолчала, но спустя время добавила:
— Я никогда не думала, что с тобой можно поговорить… Вот так…
— Как? — удивлённо прищурилась Ева.
— Так, как я могу поговорить с очень немногим количеством людей. Чего уж там… Теперь он, — Лилит мотнула головой в сторону Агудара, — Моя единственная компания. Единственный человек, которому я не противна. Который любит меня такой, какая я есть, пусть я и та ещё зараза. Который не задумывается над тем, почему мы вместе, а просто радуется этому. И заставляет радоваться меня. Я есть у него. А он у меня. А больше у нас ни хера в этом мире нет… Кроме зла, которое мы сеем вокруг себя. Если бы ты не появилась сегодня тут… Так вовремя… Мы бы посеяли ещё. Впрочем, в таком случае я бы не рыдала.
История Лилит отдалённо напоминала графине её собственную, оттого слушала она с необычайной заинтересованностью, пропуская через себя каждое слово. В итоге она сделала нехитрый вывод: в момент резкого ухудшения самочувствия ей повезло — рядом оказалась любящая семья, а Лилит же была такого везения лишена. От осознания всего этого где-то в груди сделалось больно.
— Каждый человек имеет право рано или поздно дать слабину, — ободряюще поддержала ученицу графиня. — Странно, что у тебя сложилось обо мне такое впечатление. Со мной о многом можно поговорить, было бы желание. Может, раньше я просто казалась тебе безумно занятой для подобного?
— Пожалуй… — подтвердила Лилит.
— Не удивительно. В те годы у меня действительно порой не было и минутки свободной, но поговорить с тем, кто в этом нуждался, я могла всегда.
Сильно сжав губы, словно бы решаясь на какой-то безумный поступок, Ева внимательно разглядывала Лилит, стараясь сделать только для себя одной понятные выводы. Затем, резко расслабившись, как это делает человек, потерявший ценную вещь, но нашедший её в самом неожиданном месте, она заговорила, не без труда связывая свои слова в единое целое:
— В конечном итоге наши пути привели нас сюда, в эту таверну, — Ева лучезарно улыбнулась. — Вот и не верь после этого в божественную волю.
Пусть сарказм здесь был и не уместен, но удержаться графиня не могла. В голове не укладывалось, что всесильные Рух и Хела могут оторваться от своих слишком важных для смертных дел и протянуть последним руку помощи.
Лилит стало намного легче, когда она, наконец, рассказала свою мутную и запутанную историю. Ей нужен был такой слушатель, как Ева Дэдай. Такой, который знал её и раньше, такой, который смог бы понять причины изменений. Такой, который пусть и пристыдил бы, но прочувствовал бы её боль, что копилась внутри годами. Она могла сколько угодно рассказывать о своём прошлом Агудару, который бы выслушал, но он не смог бы дать ей то, что дала Ева. И Лилит была благодарна ей за это.
Час назад ей было паршиво как никогда. Теперь же хорошо как никогда. Графиня ещё ничего не рассказывала о деталях дела, которое собиралась предложить ей, но Лилит уже заранее хотелось согласиться. Это были те самые перемены, которых она жаждала. Это был неплохой вариант оных. Куда более хороший, чем те, что она сама смогла бы изобрести. Да и потом — на кого она только не работала, прямо или косвенно. Работа на Еву отличалась бы тем, что давала намного больше привилегий, плюс Лилит имела бы больше мотивации от осознания того, на кого именно работает. А ещё она поняла, что просто соскучилась. И хотя две чародейки ранее никогда не были близки, а общались исключительно в рамках академии и по делу, она всё равно соскучилась по ней, как по живому кусочку своей былой жизни.
— Тем не менее, я искала кого-то, кто сможет мне помочь, а ты, — Ева немного запнулась. Было очень заметно, что она тщательно обдумывает каждое слово, — А ты искала возможность высказаться, быть понятой и получить новую цель? Хм…
— Я тебе помогу, — заплетающимся языком говорила Лилит. — Только лишь надеюсь на то, что это не какая-нибудь бумажная работа, и мне не придётся простаивать за скучным и нудным делом сутки напролёт. Я… Способная мадам, ты знаешь.
— Знаю. И обещаю — заскучать не выйдет. Многим людям кажется, что война уже позади. Это не так. Позади лишь крупное сражение. Мы просто выиграли небольшую передышку. Передышку, потратить которую следует продуктивно и с пользой. Иначе… — Ева развела руками, — Быть беде. Но не переживай, Лилит. Я не брошу тебя в пекло и не поставлю под удар. Мы действуем иными методами. И ты вскоре сама убедишься, какими именно.
Слова Евы стали заходить в мастерски выстроенные алкоголем лабиринты, а язык перестал беспрекословно подчинятся своей хозяйке. Голос же приобрёл оттенок сокровенности:
— Я никогда об этом никому не рассказывала, — начала она, украдкой оглянувшись по сторонам, — Но меня уже много лет донимают проклятые кошмары. Ужасные беспорядочные образы. У нормальных людей от такого крыша едет, впрочем, у меня бы тоже поехала, если бы не усилия анкатэльских затворников, ну не о том сейчас. В последнее время они участились и стали более… Реальными, что ли? У меня стойкое чувство, что что-то в этом мире идёт не так, как задумывалось. Разумеется, ты можешь назвать меня сумасшедшим параноиком и будешь права…
А вот это уже было куда более злободневно. Лилит уставилась прямо на Еву, почти не моргая и стараясь уловить всё, что было возможно.
— Не могу… Назвать сумасшедшей… — возразила брюнетка. — У меня тоже есть история. Слушай. Недавно меня приглашали в одно баронство неподалёку от Хальдера. Ну как, недавно… С месяц назад я вернулась обратно. По хорошему знакомству приглашали, одна знатная семья, с которой я пересекалась ранее. Сказали, что дело необычное, и что нужен совет, — с ноткой загадочности начала рассказывать девушка. — Проблема была в… Необычном сне. Одна девушка провела внутри сна несколько десятков лет. Она полностью осознавала, что происходит, могла влиять на события, имела свою волю, это было как будто по-настоящему. Но события, что творились во сне, не были похожи на настоящие. Они были противоестественны. В самом же деле сон продлился столько же, сколько длится обычный сон, но в её сознании это были двадцать или тридцать лет кошмара. Все эти годы она пыталась бороться с какой-то могущественной сущностью, которая была в десятки и сотни раз сильнее неё. Она будто боролась с… Создателем этого ужаса. Она морально постарела, потому что по-настоящему прожила двадцать лет за несколько часов. Представь, что сегодня ты заснёшь, а когда ты проснёшься, то поймёшь — вся твоя жизнь была сном. И ты, оказывается, уже успела позабыть о своей настоящей жизни. Вот примерно это и испытала одна девушка.
Лилит добила очередную кружку и продолжила.
— Но ладно бы это было всё! Вовсе нет. Самого интересного я ещё не рассказала. Это не было сном одного человека. Это было сном, в который смогли попасть сознания сразу нескольких людей, абсолютно не связанных друг с другом. Это было так, словно… — она задумалась. — Представь, что мы с тобой заснём и увидим один и тот же сон. Мы внутри этого сна что-нибудь сделаем, о чём-нибудь поговорим, а наутро обменяемся впечатлениями и поймём, что видели одно и то же. В точности. До мельчайших деталей. Как тебе такое, а? — она развела руками, усмехнувшись. — Звучит невероятно. Но мне клялись, что всё случилось именно так. Это не было похоже на сумасшествие или помешательство. Это было похоже на то, что сознания абсолютно случайных людей объединились и были утянуты в самые недра истинного ужаса и кошмара, в котором были заточены в плен на много лет. Ты знаешь, я периодически тоже вижу кошмары. Но это — вне всякой конкуренции. Если этот мирок проживёт ещё хотя бы десяток лет в спокойствии и тишине, то считай, что нам всем очень крупно повезло, — подвела черту Лилит.
Её рассказ заинтриговал графиню. Ева поклялась себе, что на следующее утро не забудет об этом и тщательно расспросит свою собутыльницу. В остальном же она кивала, соглашалась, выпивала и совсем по-доброму улыбалась, пока не наступило чувство полной и окончательной отрешённости от происходящего, прародителем которого был алкоголь, заявивший свои права на разум девушки.
— Ух, — Ева покачала головой из стороны в сторону, пытаясь таким образом прогнать подступавшее помутнение, — Помню, как меня в последний раз пытались напоить в Гарджии. Вина предлагали чуть ли не на каждом углу. Тогда я им не далась, сейчас же мне кажется, что я начинаю проигрывать. Я тогда потратила целую кучу времени на ожидание местных правителей, а в награду получила лишь мерзкие сальные шуточки в адрес моих волос, исходящие даже от простой прислуги, лишённой там каких-либо прав. А этот моральный урод, Адриан Никулеску, глава одного из правящих домов, прекрасно понимая, как я отреагирую на отрубленную голову орикса, взял и кинул её к моим ногам! Премерзкий провокатор! Зато, — в её голосе появилась неожиданная нотка нежности, — Мне удалось наладить любопытные отношения с принцессой Тишей Риссе, пусть она там и играет роль простой ширмы.
Замолчав, Ева вновь потянулась к кружке.
— Ну ничего, они все у меня ещё попляшут. Я затолкаю им их мнимое чувство превосходства так глубоко, что потом замучаются доставать. Для этого, кстати, мне и понадобится твоя помощь…
Ева делилась впечатлениями о солнечной Гарджии, её ученица снова слушала. Но она не знала, как прокомментировать. О Гарджии она знала всего несколько вещей — там жарко, а у людей смуглый цвет кожи. А ещё там верблюды. Люди торгуют и пьют, не вмешиваясь в разборки внешнего мира. Видимо, поэтому переговоры Дэдай о заключении союза с темнокожим народом и провалились. На этом знания исчерпывались.
Закончив, Ева внезапно повеселела и обратилась к Лилит напрямую, глядя на неё в упор:
— Знаешь, что самое увлекательное в этой нашей беседе? Обстоятельства, при которых мы её завязали!