Эта поездка послужила своеобразным поводом для девушек узнать друг дружку немного получше. И хотя и ранее они не были лишены возможности поговорить, говорили совсем не о прошлом, да и не о своих потаённых страхах. Ева определённо была настоящей копилкой интересных историй, но и Лилит в этом плане не отставала на ни шаг. Ну ещё бы, за эти пять с лишним лет вне академии и по большей части вне закона историй у неё скопилось немало.
Внешний вид графини никогда не натолкнул бы окружающих на правильные мысли о её истинной натуре. Потому что он и в самом деле не отражал абсолютно ничего. Спокойствие и невозмутимость? Напускное. Нужен был лишь повод и лишь возможность довериться кому-то, при ком можно не надевать эту дурацкую вуаль сухого безразличия. Ева не была лишена эмоций и чувств, отнюдь, она просто всячески ограничивала их от возможного обнаружения. И, как оказалось, проблемы её затронули схожие с теми, с которыми когда-то довелось столкнуться и Лилит. Разве что последнюю оторвали от семьи несколько раньше, а потом, когда возникла нужда в ней, не было возможности даже кратковременно увидеться и пообщаться.
Кортеж тем временем успел описать целых полтора круга по окраинам Исанлерда, а возничий вновь напомнил о себе, громко постучав по передней стенке кареты.
— Госпожа, когда прикажете сворачивать в сторону особняка?
— Разрази меня Рух! — ошарашенно прошептала графиня. — Лилит, я тут внезапно поняла, что уже полчаса как совершенно не отдаю себе отчёта в том, куда и зачем мы едем. Это всё ты меня заболтала!
— Я? — хохотнула тёмная.
— Прямо сейчас. Мы готовы, — отдала приказ Ева. — Сейчас будем готовы, — уже тише добавила она. — Так, Лилит, куда я дела маски? Чёрт… Ох, вот они, — из под скамьи были извлечена небольшая коробка, таящая внутри себя неотъемлемые атрибуты маскарада. Маска Евы напоминала половину врановой головы с острым клювом в районе носа, маска Лилит же была цельной, закрывающей всё лицо за загадочно-равнодушной безликой миной.
— И ещё кое-что, — светлая надела последнюю часть костюма, полюбовавшись на своё отражение в небольшое карманное зеркальце. — Непосредственно на балу я уже не смогу уделять тебе внимания. За ручки подержаться тоже не сумеем. Я — графиня, а ты — мой телохранитель. Легенда безотказная. Кстати, тебе тоже следует войти в подобный антураж. Зови меня «моя госпожа» и прояви должное почтение, иначе могут возникнуть проблемы с местными… Завсегдатаями… — она закатила глаза, встретившись взглядом с Лилит.
— Я поняла вас, моя госпожа.
— Не смейся. Нет, серьёзно…
— Серьёзно, моя госпожа. Как вы считаете, возможно, мне следует перевести это обращение на постоянную основу? Вы будете моей госпожой не только во время официальных торжеств, вы будете моей госпожой каждый день, утром, днём и вечером, а ночью…
— Лилит!
— Ну что?
— Я предупрежу сразу — там вполне могут возникнуть открытые провокации в мой адрес, так что держи себя в руках. Я знаю, что ты совсем не подросток с городской подворотни, но лучше знать, к чему быть готовой. И не сломай особо приставучим дворянам их милые лица. Иначе потом уши отсохнут от их оскорблений и нытья.
— Разумеется, моя госпожа. Но ежели вы желаете, чтобы ваша верная слуга Лилит первой набила кому-нибудь морду, то только скажите.
— Будь уверена — если кто-нибудь взбесит меня до неприкрытого желания рукоприкладства, то я всенепременно свалю эту работу на тебя. Кстати, тебе, что… Правда нравится такое обращение? — Ева порадовалась тому, что её истинных эмоций за маской было не разглядеть.
— Определённо, оно привнесёт в наши отношения толику разнообразия, моя госпожа — Лилит также поспешила скрыться за физиономией «безликого», дабы не выдать себя.
Кортеж въехал на территорию поместья, миновав невысокие врата, после чего остановился близ нескольких десятков таких же кортежей, что занимали собой целую ораву свободного пространства внешнего дворика, который и был наделён подобными размерами как раз с подобной целью. Девушки покинули карету, а к их компании сразу же прибился Штирн, носивший почти точно такую же маску, что и Лилит, только более широкую и менее дружелюбную, судя по её хищному оскалу.
— Время заключать выгодные сделки и страдать на всеобщем собрании прорвы голодных до слухов и чужих ошибок скалящихся гиен! — оптимистично заявила Ева.
— Пора, — насмешливо подтвердил эти слова Штирн, встав чуть позади и справа от графини, зеркально с расположением Лилит, что стояла левее.
***
Унизительная, как считала сама «коршуниха», процедура представления широкой публике, наконец, завершилась. Маскарад — условность. Разумеется, ей не удалось скрыться от внимания десятков высокопоставленных господ, заранее поставленных в известность о том, кто из «верхних» эшелонов был также приглашён на этот бал.
Для Лилит процедура отметилась небывалым беспокойством и нервными подёргиваниями век — она внимательно сверлила взглядом сквозь прорези маски каждого, кто приближался к Еве, но ничего необычного или сверхординарного не произошло. Сама же тёмная максимально проигнорировала все попытки других гостей заговорить с ней или же отвлечь, отвечая без оборота головы нечто вроде «Прошу, не сейчас» или «В другой раз». Когда с этим было покончено, то и без всяких объяснений стало ясно как день — следующим на очереди будет граф Иральский. Предстояло дождаться его… Или найти. Ева выбрала первый вариант, в то время как Лилит всё это время оставалась сбоку от неё, на расстоянии в пять шагов, в состоянии полной готовности к любым неожиданным поворотам.
Поиски Лиагиля увенчались успехом, но потребовали некоторых усилий в попытке выделить его фигуру среди толпы разукрашенной знати, от одежды которой во все стороны разбегались искры отражённого света. Сам граф, высокий мужчина в полном расцвете сил, наслаждался компанией молодой спутницы без какой-либо дворянской выдержки, но с весьма миловидным личиком, треть которого скрывалась под изящной маской. Лиагиль масок не носил. Он был статен, ухожен и величав. И, пожалуй, даже красив. Волосы оттенка жжёной соломы были собраны в аккуратный хвост, фрак был выглажен до полного отсутствия каких-либо складок или помятостей, а его манеры и способность стойко держаться, не роняя и крупицы достоинства, восхищали. Но не Еву и не Лилит. Остальных.
Окружена была эта парочка разными людьми — именитые и не очень бароны и графья, просто местные богатеи, ручная охрана первых и вторых, почтительно державшаяся в стороне. Лесть и комплименты лились рекой. Еву подобное злило и раздражало. Лиагиль этим питался.
Поставив на свободный стол бокал с шампанским, к которому графиня даже не притронулась, взяв лишь для виду, она уверенным шагом направилась в сторону Лиагиля, мастерски лавируя между силуэтами гостей, полагая, что сложившаяся обстановка, в которой тот отвлечён всего лишь одной дамой, достаточно неплохо располагала к небольшой беседе.
Запахи дорогих парфюмов смешивались воедино, на фоне играла весьма приятная и расслабляющая музыка, пробуждающая внутри самые сокровенные чувства. Ева была столь сильно и неожиданно для себя тронута мотивами, что на секунду даже позабыла о своих истинных целях и намерениях. Из колеи, что вела в тупик, её вырвал силуэт Лилит, которая ухитрялась смотреться на балу ничуть не хуже изнеженных придворных дам, только в отличие от них могла похвастаться действительно привлекательной спортивной фигурой, что подчёркивалась выразительным платьем, а движения чародейки были наполнены необъяснимой грацией, присущей людям, долгое время изучающим боевые искусства. Ева снова подловила себя на том, что впала из одной крайности в другую — любование фигуркой свой любовницы было наслаждением ещё сильнее отвлекающим от дела.
— Какой чудесный вечер, господа, — эта фраза была констатацией факта и приветствием одновременно. — Вы славно потрудились, достопочтенный граф Лиагиль, должна отдать вам должное.
Последовал короткий кивок головой, сперва в сторону Лиагиля, а потом и в сторону его собеседницы, которая внезапно замолкла, стоило лишь Еве нарушить её приватное единение с графом.
— Ваши слова, достопочтенная графиня Дэдай, я не могу истолковать иначе как величайшую похвалу в свою сторону. Благодарю вас, — галантно склонил пред ней голову виновник торжества, натянув на свою физиономию добродушную улыбку.