— Постараюсь больше так не смотреть, госпожа, — робко ответила Жанна, потупив глаза в пол.
— Постарайся. В этих стенах не почитают сломленных людей, — Ева наморщила лоб, пытаясь восстановить первоначальную цепочку своих мыслей. — Точно! — воскликнула она. — Мне нужна простая походная одежда. Не богатая, но хорошо сшитая и удобная. Я собираюсь немного прогуляться… Будь так добра — подбери мне что-нибудь.
Через несколько минут Ева уже находилась у себя в покоях и облачалась в предоставленные ей вещи, которые, как она и хотела, выглядели совсем не броско. Более того, они были легки, удобны и не стесняли движений, а это уже само по себе многого стоило. Лёгкая тёплая курточка, брюки, кожаные сапоги с меховой подкладкой. Финальным аккордом стал так сильно полюбившейся ей плащ, под которым можно было без особых проблем спрятать длинный клинок.
Вот так и подошло время совместной прогулки с Лилит. Ева встретила свою подопечную в условленном месте, после чего плавными движениями сотворила портал, который перенёс их за небольшой пригорок, что лежал по пути к замковым вратам. Лошади, как она и просила, уже были тут.
— Конспирация превыше всего, — прокомментировала брюнетка, оценив одежды Евы. Сама она оделась точно так же, как и в первый раз, когда повстречалась с Дэдай в «Алой Розе». — Хорошо. Надеюсь, меня ты не заставишь переодеваться?
— Не заставлю. Я вынуждена менять имидж в связи с недавними событиями, — несколько раздосадованным голосом объяснила графиня. — Просто на всякий случай.
— Не находишь это ироничным?
— В каком смысле? — Ева обернулась в сторону Лилит и кольнула девушку своим хитрым прищуром.
— Прятаться в своём же дворце. В своём же графстве, если угодно. Даже резиденцию покидать втайне ото всех. Подразумевается, что дом это такое место, в котором люди сбрасывают маски, а не надевают их, — развила мысль тёмная.
— Я нахожу это необходимым. Статус подразумевает некоторые меры предосторожности. А недавний совет…
— Помню. Стал ещё одним поводом не поворачиваться спиной к незнакомцам. Жаль… — Лилит поправила ножны, привязанные к поясу, и устремила свой взор вперёд, в сторону расстилавшейся замковой тропы, которая вела от самых ворот и до низов, плавно переходящих в пригород несколько километров спустя.
— Чего жаль? — переспросила графиня.
— Того, что ты не можешь вздохнуть спокойно даже у себя на родине. Я хорошо знаю, что означает постоянно сидеть на иголках и ожидать удара в спину. В таком темпе, можно сказать, прошли последние несколько лет моей жизни…
Большая часть их пути до города лежала через густой лес, отчего Ева находилась в приподнятом настроении и постоянно поглядывала в сторону чащи. Огонь в глазах стал почти что материальным, так что графине приходилось прикладывать массу усилий, дабы не отдаться захватывающему её чувству.
Тёмная следила за Евой, пытаясь угадать её настрой. Он был… Каким-то уж чересчур мечтательным. Как будто в своих мыслях графиня была не здесь, а где-то очень далеко. Это было несколько странно, потому что о новых увлечениях своей госпожи Лилит ничего знать не могла. Вообще, кабы кто сказал, что Ева Дэдай практикует друидизм — она бы в жизни не поверила в такую чушь. Она представляла её как магистра и властителя рун, который ведает в них на порядок больше всех магов Империи вместе взятых, но никак не отрешённой девчушкой, которая будет прыгать по кустам, превратившись в какого-нибудь зверя.
Помочь Еве приструнить свою мечтательность мог разговор, так что она слегка дрожащим от общего возбуждения голосом нарушила тишину.
— Ты, кажется, хотела о чём-то поговорить, Лили? — она снова назвала её именно так и снова не придала этому никакого значения. Сейчас она вообще мало чему придавала хоть какое-либо значение. — Я вся внимание. Более или менее, — добавила Ева после небольшой паузы и сдержанно улыбнулась, попытавшись таким образом задать собеседнице правильный настрой.
— Да… Ну, в общем-то… — растерянно пробормотала в ответ на ожидаемый вопрос девушка. — В общем-то хотела. Понимаешь, у меня уже второй день такое чувство…
Она отвернулась в сторону, собираясь с мыслями. Хотя нет, не с мыслями. Просто пыталась почерпнуть решительности из какого-то воображаемого колодца, который по задумке был бездонным. Поэтому черпала она не жалея, но этого всё равно не хватало.
— В общем, я вновь вспоминала те годы, когда ещё я училась в академии под твоим началом… Вспоминала то, что случилось ещё до моего знакомства с Касарсисом. Точнее — до более близкого знакомства. Ещё в те далёкие годы случилось нечто, что находит свой отголосок и сейчас. И находит его как-то совсем уж внезапно.
— Хм… — только и сорвалось с уст Евы, которая совершенно не понимала, к чему Лилит вспомнила старые добрые. Для графини тот период запомнился непрерывной вереницей важных дел, советов и обсуждений, на которых выявлялись наиболее эффективные методы обучения начинающих боевых магов. Помимо этого, конечно, присутствовала и преподавательская деятельность — чтение лекций, разбор теории, многочисленная практика с целой кучей учеников, каждому из которых требовалось посвятить свою толику свободного времени. Уже не раз светлая возвращалась к тому отрывку, пытаясь выделить среди нескончаемого потока слабо запомнившихся лиц Лилит, ведь они явно виделись и были знакомы и тогда, пусть и поверхностно. Получалось с трудом. Где-то на периферии этих мыслеобразов порой мелькал силуэт скромной и застенчивой темноволосой девушки, лицо которой тогда ещё не было украшено татуировками, как сейчас, но сказать чего-то с уверенностью Дэдай не могла. Да и не хотела обижать свою подопечную ошибочными выводами. Да, они могли быть знакомы раньше. Но помимо Лилит в застенках АБМ обучались ещё сотни других магов, среди которых находились куда более выделяющиеся личности. Возможно, оно и к лучшему, что Ева слабо помнила тогдашнюю Лилит, ведь запоминались помимо очень малой кучки истинных талантов в основном самые проблемные студенты, доставившие больше всего хлопот и потратившие больше всего нервов.
Тёмная осмотрелась вокруг, отметив, что возле них на небольшой лесной тропинке не было ни единой души. Ева продолжала молчать, безуспешно пытаясь предугадать дальнейшие слова своей ученицы. Серьёзно, она и понятия не имела, что та хотела ей сказать, пусть и понимала, что речь идёт о чём-то значимом.
— Нечто, о чём не расскажешь кому попало. И нечто, что является вполне себе даже важной тайной, о которой никому не нужно знать. Тем не менее, я бы хотела поделиться этим с тобой, чтобы ты тоже была в курсе, а я бы не была вынуждена переживать всё это в одиночку.
Лилит уже чувствовала, что со стороны выглядит полной дурой, когда несёт Еве всю эту околёсицу, ходя вокруг да около. Нужно было сосредоточиться на самом основном. Поэтому, вздохнув, она продолжила, снизив голос на полтона.
— И коль скоро это настолько личная вещь, то… Я бы предпочла говорить шёпотом.
— Шёпотом? — уточнила Ева, удивлённо вскинув брови. — Настолько личная вещь, чтобы даже деревья не смогли подслушать? Ну, если ты так хочешь…
Она придержала лошадь и наклонилась в сторону Лилит. Скакуны остановились, а Лилит неловко потянулась в сторону графини. Та, вероятно, думала, что для разговора. Тёмная же, внезапно приобняв одной рукой голову Дэдай, резко приблизила её к себе и, закрыв глаза, впилась в её губы жадным и страстным поцелуем, не дав и мгновения на какое-либо противодействие.
Момент внезапности позволил насладиться целыми пятью секундами этого внеземного удовольствия, прежде чем Лилит отстранилась. Сложно сказать, как она себя в этот момент чувствовала. Да и вряд ли в этом есть необходимость. Главное знать вот что — она бы не пожалела о содеянном, даже если бы сразу после этого Дэдай в мгновение ока убила её какой-нибудь первой пришедшей в голову руной.
Ева же, не ожидая ничего дурного, пала жертвой подлого обмана своей ученицы, которая словно змея обвила свою руку вокруг её головы и вцепилась в уста графини своими.
В этот момент Дэдай выпала из реальности. Ей казалось, что даже её сердце перестало биться и замерло, ожидая развязки всей этой ситуации. Она не чувствовала ничего, кроме столь сладкого прикосновения губ Лилит к её собственным. У неё складывалось ощущение, что весь мир вокруг остановился, замер, перестал существовать, весь этот мир, кроме Лилит, которая всё никак не унималась.