— Рада, что смогла тебе помочь, — отвечала Лилит, которая была довольна изменениями в поведении Жанны. — По правде говоря, к свободе быстро привыкаешь, и спустя какое-то время перестаёшь её ценить. Перестаёшь придавать этому столь глубокий смысл. Отыграйся за пережитое — живи так, как хочется, и больше не оглядывайся назад.
— Я так и сделаю, Лилит, — уверенно ответила ей Жанна.
Подарок чародейку несколько смутил. В основном по причине того, что ей подарков очень давно никто не делал, обыгрывая это вот… Вот так. Подарок был скорее символом благодарности, не представляя собой ничего ценного, во всяком случае, от бронзового кольца с руки бывшей рабыни ничего невероятного ждать и не стоило. Лилит нацепила его на палец, пожала плечами, да на том и забыла о подарке.
В дороге ничего необычного не случилось. Компания неторопливо следовала по своему маршруту, останавливаясь в деревнях перекусить или переночевать. Приёма, наподобие такого, с которого началось знакомство с новыми землями, им больше никто не оказывал — бандитов по дороге не встретилось, монстров тоже, так что покой их ничем не нарушался. Лилит даже успела немного привыкнуть к столь тихой и размеренной поездке, которая, в противовес ожиданиям, действительно была спокойной.
А ещё она думала о Еве Дэдай. О самой графине и о перспективах работы на неё. Работать на главнокомандующего альдорской армией и по совместительству ректора самой элитной магической академии звучало престижно. Если её после этого дела не попрут — определённо нужно будет подзадержаться. И, может, даже принять к вниманию предложение госпожи о каком-нибудь уютном домике в пределах её владений. Почему бы и нет? Всегда неплохо иметь место, которое можно назвать домом. Жизнь праздного скитальца, которой она жила ранее, была, несомненно, хороша. Лилит совсем не собиралась кардинально что-то менять. Она собиралась взять от ситуации всё то, что от неё можно было взять. А уж как потом использовать взятое — придумает. Не впервой.
5. Совет
Прибытие в Лодан не заставило себя ждать. Ева Дэдай и её небольшая свита из двух телохранителей в фамильных доспехах появилась недалеко от города, плавно показавшись наружу из зеленоватой вспышки портала. Привыкшая к подобному роду перемещений Ева пыталась определить своё расположение в пространстве, озираясь и сверяясь со своими познаниями об этих краях, а вот один из сопровождающих внезапно схватился за живот, но, всё же, не продемонстрировал перед графиней своего богатого внутреннего мира, за что ему можно было отдать должное.
Уже в городе Ева устроилась на богатом постоялом дворе близ дворца, дабы все наверняка узнали о её прибытии. С охраной и безопасностью в этом месте никаких проблем не возникло, столичная стража была особенно бдительна и сурова. Многие из её выходцев выглядели ветеранами, видавшими виды, так что беспокойство о внезапных непрошеных гостях само собой стало пропадать. Помимо графини здесь присутствовали и остальные члены совета, у которых не было собственности в Лодане, а, следовательно, и возможности найти более подходящее место для ночлега.
Каждый час, проведённый в столице без какого либо дела, сильно раздражал графиню. Она буквально не знала, куда себя пристроить. Сперва пыталась отвлечься на литературу, потом тренироваться магическим искусствам в своих просторных покоях, потом попыталась завязать беседу с другими постояльцами, которые к тому времени уже сбились в кружки по интересам, но быстро отбросила эту затею, долго ругаясь про себя на нынешнюю знать. Но что-то, всё же, пошло лучше, чем ожидалось — Ева получила письмо от учителя, которого она посещала в прошлом немалую часть времени, дабы укрепить свои познания в друидизме. Во время прошлой их встречи, с момента которой уже прошло несколько долгих и наполненных событиями месяцев, он сказал, что в следующий раз даст девушке свой последний урок. Испытав общее поднятие духа, а вместе с ним и настроения, графиня достаточно быстро «выпросила» у одной из служанок дешёвую одежду, переоделась в простую мещанку и улетела на столь желанную встречу, сверкая каблуками и подгоняемая острой, почти смертельной, скукой. На протяжении нескольких долгих лет они упорно занимались, сегодня же этим занятиям надлежало положить конец. Предстояло оставить позади целый пласт своей жизни.
Прилетев на крыльях счастья-нетерпения в лес, что раскинулся недалеко от стен, Ева направилась на место условной встречи, где блистало в тенях небольшое озеро, покрытое чистым льдом. Там она и встретила своего мастера, седого и умудрённого годами крепкого пожилого мужчину, и глаза её зажглись уже почти забытым чувством — уважением.
Почти весь следующий день и вечер занял финальный урок, наполненный сокровенным знанием и древней мудростью. Все эти долгие годы учитель, который ни разу не назвал своего имени, готовил её к этому, к последнему таинству, о котором должен знать каждый друид, зовущий себя мастером — превращению в зверя. Теперь же Еве предстояло закрепить результат. В случае графини зверем являлась красивая и молодая чёрная пантера, изучению естества которой она уделила многие дни и ночи, проведённые в этом же лесу ранее. Пора обращения была уже очень близка. Мастер наставлял не спешить. Он наставлял Еву дать самой себе ещё неделю на последнюю подготовку. Его уже не будет рядом, когда случится самое важное.
Девушка вернулась во двор уже под самую ночь, сильно облегчив своим появлением становившуюся непосильной ношу охранников и тех слуг, которые были в курсе её небольшой интрижки, но пообещали молчать о ней. Довольная событиями, она упала на мягкую кровать, даже позабыв снять с себя одежду. Её самые глубокие, почти внутренние молитвы были направлены к Святой Чете, смиренно прося её организовать дальнейшие шесть дней томительного ожидания в такой же манере, как и сегодняшний.
Неделя, проведённая в душных стенах гостевого помещения для самых богатых и влиятельных, сильно подорвала общее душевное состояние Евы. Под конец смертная тоска одолевала её с такой силой, что она уже начинала думать о попытках нажить себе новых врагов своими колкостями и остротами, просто забавы ради. Сидеть без дела и ждать для неё было настоящей пыткой, ничем не отличавшейся от тех, которые предоставляют знаменитые тенийские инквизиторы в своих тёмных подвалах, наполненных стенаниями живых и агоническими взглядами ушедших. Хотя она и страдала, но изначально осознавала все связанные с этой аферой риски. В конце концов, эти несколько дней в общем плотном графике являлись платой за её амбиции. Да и цена эта не являлась настолько уж большой по сравнению с тем, что ей предстоит совершить в будущем.
Когда настал последний день недели, знаменующей скорое начало совета, созванного по её личной просьбе, графиня Дэдай обнаружила себя за тяжёлым и роскошным письменным столом, разглядывающей свои руки так, словно бы в последний раз видела их чистыми. Что, впрочем, недалеко уходило от правды. Плечи её немного дрожали, а на лице застыла странная гримаса, похожая на предсмертную. В реальность её вернуло обращение охранника, который уже не впервые пытался достучаться до девушки.
— Госпожа? — с некоторым беспокойством повторил закованный в доспехи воин.
— М? — протянула она, переведя взгляд своих янтарных глаз на статного мужчину. — Ох… Скоро буду готова. Ждите меня снаружи.
Стражник вышел, плотно закрыв за собой дверь. Ева слышала звук удаляющихся шагов, символизирующий для неё нечто, чего она понять пока ещё не могла. Что-то, с чем она просыпалась каждое утро, пытаясь прогнать напущенное кошмарами марево и вникнуть в суть этих сновидений, но оная ускользала от неё с той же неизбежностью, что и звук шагов, оставляя после себя лишь смутные отзвуки.
Отбросив вновь закрывшиеся в её голову мыслишки о высоком, которые явно были побочным эффектом руны времени, Ева быстро собралась и вышла, бросив прощальный взгляд на оставшийся без своего главного украшения стол. Он не стал казаться ей менее роскошным, он стал казаться ей уродливым.
Проследовав к большой дворцовой зале, где, собственно, и планировалось проведение совета, Ева поймала на себе несколько неоднозначных взглядов. Люди, бросавшие на неё такие взгляды, как правило, задавались всего одним, будто повисшим в воздухе вопросом: «Что она выкинет на этот раз?». Это не могло укрыться от внимания графини и осело в виде лёгкой презрительной улыбки, застывшей на её губах.
Она попыталась разыскать одного человека, чья поддержка была бы для неё хорошим стимулом — отставного главнокомандующего Альдорской армией, Грифека Изенвида, роль которого в недавнем конфликте выполняла сама Ева. Этот пожилой человек с необычайно умными и жизнерадостными глазами нашёлся почти сразу: он сидел за большим столом и пытался развлечь себя беседой с одним из культистов Линхельма. Темой являлась недавняя война, что было совсем не удивительно: мужчины живо обсуждали тенийскую военную технику, своеобразное «чудо» гениальных инженеров Моры — боевых паровых големов, которые в кровожадных столкновениях близ Вольных островов показали себя более чем достойно, сминая пехоту альдорцев целыми шеренгами. Заметив Еву, Грифек кивнул в знак приветствия и вернулся к своему развлечению, полагая, что наговориться они ещё вдоволь успеют на совете. Заняв самое, как ей показалось, удобное место за столом, Ева закинула ногу на ногу и прикрыла глаза, бегло прокручивая в голове свою речь, оттачивая каждое слово и словно придавая ему свойства клинка, разрезающего любые сомнения своей острой гранью. Одно хорошо — ей не нужно было думать о чрезмерном сопротивлении со стороны враждебной к ней аристократии. Об одном из представителей таковой должна была позаботиться Лилит, о втором — Штирн. Они были, разумеется, далеко не единственными противниками, но тот же Бранико умел мастерски вывернуть диалог именно таким образом, чтобы серьёзно подорвать позиции беловласой графини. Не вследствие весомых аргументов, скорее вследствие хорошо подвешенного языка, трепать которым налево и направо Жевалье умел просто великолепно. Одна только мысль о том, что этого самовлюблённого идиота она здесь сегодня не увидит, очень грела сердце Евы.
Члены совета расселись по своим местам в полном сборе спустя ещё минут пятнадцать. Ключевыми фигурами являлись император Крэворд Сиггейр собственной персоной, несколько его приближённых советников, а также представители культа Линхельма. Самого Арвуда не было, что, впрочем, совсем не расстраивало Еву. Она и так знала, что он думает о возможности потерять свою магическую монополию.
Открытием совета, как и следовало ожидать, занялся император. Это был высокий мужчина с роскошной седой гривой и длинной бородой, повидавший на этой земле уже, пожалуй, даже слишком многое, что без труда угадывалось по его строгому, но одновременно немного насмешливому и умиротворённому взгляду. Казалось, будто император — такой же человек, как и все остальные, во всяком случае, сам Крэворд никогда не пытался возвыситься над кем-либо лишь при помощи своего статуса и положения. Он делал это иначе — своими мудрыми словами и действиями, отчего снискал в своё время весьма уважительное отношение Евы. Крэворд поприветствовал всех присутствующих, произнёс коротенькую вступительную речь, на которой отметил своё желание продуктивного итога этого собрания, ну а сразу после этого и передал слово главному инициатору встречи — графине Дэдай.
Девушка помедлила, словно собиралась с последними силами, но потом внезапно заговорила сухим и официальным тоном, не терпящим никаких возражений.
— Спасибо за что, вы не отказались собраться здесь и выслушать меня, — начала она, — Сегодня я хочу выдвинуть на обсуждение сразу несколько достаточно важных, с моей точки зрения, вопросов. Большая их часть касается непосредственно минувших военных действий. Я не буду опускаться до призрачных намёков и попыток говорить рядом или скрыть свои мотивы, которые, как и раньше, весьма очевидны. Благо, в своей лояльности поводов я усомниться не давала и давать не буду. Более того, — она повернула голову в сторону Крэворда, — Прошу вас дать мне шанс и выслушать моё заявление до конца, как и тогда, много лет назад, когда я вызвалась продемонстрировать вам свои достижения в боевой магии. Я уверяю вас, это принесёт огромную пользу и сильно укрепит влияние нашей империи на мировой арене.
Император промолчал, но дал ответ в виде короткого и уважительного кивка головой.
— Теперь, когда со всеми формальностями покончено, я начну, — продолжила графиня. — Прежде всего, меня волнует явное превосходство тенийцев над нашей пехотой и морскими судами. Оно выражается в боевых дирижаблях, так успешно потопивших две трети нашего каперского флота. Не каждый из присутствующих может понимать всю степень угрозы, поэтому я поясню: тенийцы обладают средством передвижения, невосприимчивым для любых наземных преград, способным терроризировать наши войска не получая ответных ударов, средством, обладающим исключительными ходовыми характеристиками. Теперь, полагаю, вы сможете понять, почему нам нужно найти способ эффективной борьбы с ним?
— И у вас есть идеи, верно? Иначе никакого собрания, полагаю, и в помине не случилось бы, — подал голос Грифек, подтверждая своими словами мысли львиной доли участников этого собрания.
— Разумеется, — ответила Ева с некоторым облегчением, — Как вам известно, моя семья обладает уникальным среди всей Альдорской империи ресурсом — опытными судостроителями. Почти все корабли императорского флота, так или иначе, были построены нами или с нашим непосредственным участием. И будьте уверены — это хорошие корабли. Более того, мы готовы с завидным рвением взяться за разработку проекта, способного полностью уничтожить превосходство тенийцев в воздухе, но…
— Но? — прервал её какой-то не выдержавший напряжения граф, за что тут же получил несколько насмешливых ухмылок.
— Но нам не хватает нескольких очень важных инструментов, которые бы смогли позволить нам воплотить наши желания в действительность, а именно — поддержки культа Линхельма.