— Вот такая… «болячка» появляется на теле в том месте, куда попадает парализатор. Мягко говоря, на одном из моих последних дел мне повезло не так сильно.
— «Мягко говоря»? Да это плечо как будто отрезали у трупа и пришили его тебе!
— Неплохая и экономная замена протезам, не находишь?
— Да иди ты к черту. — Без злобы, а скорее с тенью обиды бросил Саймон. — Вернулся прежний Майкл, когда его уже не ждали.
— Просто у меня адски болит голова, и я сейчас могу сказать абсолютно все, что угодно.
— Оно заметно.
Дальнейший разговор мне казался бессмысленным, а время между тем продолжало свой безостановочный ход, и лучше бы мне было сделать все как можно скорее.
— Как бы то ни было, Саймон, спасибо, что помог нам и позволил переночевать. Нам с Еленой пора.
— Как, уже? — Изумилась моя спутница, направив в мою сторону яркую синеву своих глаз. — Саймон же хотел еще столько мне рассказать! Это так интересно!
Только этого мне не хватало. Тут уже мне следует быть особенно осторожным. Боюсь, если Елена узнает, что она все это время была обыкновенным грузом на моих плечах, то она никуда не пойдет. Во всяком случае, не пойдет по своей воле, но желания насильно тащить эту девчонку через всю Столицу у меня не было никакого. Будет лучше и для меня, и для нее, если я не буду рассказывать ей всю правду, а лишь ее немного переделанную часть.
— Прости, Елена, но нам правда надо идти. Саймон и так рисковал, позволив нам остаться у себя. Нам еще неизвестно точно, может быть, за тобой каким-то образом еще могут следить. Лучше уж нам будет уйти и поскорее.
— В этом есть смысл. — Закивала головой доверчивая девушка. — Может, ты хотя бы подождешь, пока у тебя пройдет голова.
— Обезболивающее я уже принял, а свежий воздух Централа пойдет мне только на пользу. Пошли.
Это оказалось намного проще, чем я думал. Елена сразу согласилась со мной, побоявшись подставить под удар новообретенного друга, и пошла в прихожую. Она натянула на тонкие прямые ноги черные кожаные туфли на высоких каблуках и по моей просьбе вышла в подъезд, оставив меня и Саймона ненадолго наедине.
— Майкл, я по поводу нашего разговора. — Произнес хакер, скрестив руки на груди и приложившись плечом к стенке. — Ты действительно уверен в том, что ты собираешься сделать? За все это время, что мы с ней проговорили, я не увидел ни одной причины, по какой бы эту бедняжку можно было просто продать. К тому же она совершенно ничего не знает о нашем мире, словно она вообще не отсюда. Не знаю, сможет ли вообще хоть кто-то найти в себе решимости, чтобы как-то ранить или задеть…
— Саймон. — Точно хлыстом отрезал я. — Я никогда не лез в твои дела. Так вот и ты не лезь в мои. Понятно?
— Понятно. — Мрачно отозвался Саймон и, уходя от меня вглубь своей квартиры, добавил на прощание. — Это твой выбор. Только учти, что от каждого выбора будут свои последствия, и ты, совершив то, что тебе показалось правильным, можешь в один миг лишиться и своего единственного друга в моем лице, и себя самого. Стоит ли какая-то мечта того, чтобы продавать за нее свою душу?
Ответа он так и не услышал, потому что в этот момент дверь за мной захлопнулась.
Глава 8
Глава 8
Акт протеста
— Долго еще? — Хмуро поинтересовался я, приблизившись вплотную к шторке, за которой находилась Елена.
— Нет, совсем нет. — Донесся ее быстрый голос. — Подожди, пожалуйста, десять минут.
Точно такую же фразу я слышал уже в третий раз, но что поделать — я вернулся на свое место в кресле-мешке и взялся за бездумное ведение пальцем по экрану коммуникатора, бегло просматривая новостную ленту. Честно говоря, я уже начинал жалеть о том, что я согласился.
Мы направлялись на северо-запад от дома Саймона до ближайшей колонны, собираясь сесть на поезд до Подгорода, а оттуда — к станции «Край мира». Время от времени перекидывались с Еленой незначимыми предложениями. Говорили о чудесной ясной солнечной погоде, о чистой белизне Централа, о его удивительной архитектуре, в том числе и о сложной сети монорельсов, пролегающих прямо над землей на высоте от пятых этажей до восьмидесятых. Елене было интересно абсолютно все — даже передвигающиеся на колесиках мусорные урны, которые благодарили каждого, кто бросал в них что-то, женским механическим голосом.
Особенно ее внимания заслужил робот-экскурсовод в дизайнерской вязаной одежде, за которым семенила длинная цепочка учеников начальной школы в легких курточках и с рюкзачками за спинами. Они шли впереди нас, и поэтому девушка воспользовалась моментом, встав в конце шествия, старательно вслушивалась в сложную речь андроида, рассказывающего о воздушном парке, мимо которого мы прямо сейчас проходили. Колоссально проделанная работа с голографическими технологиями и грамотная игра на человеческом зрительном восприятии, на самом деле, смогли создать невероятную иллюзию того, как зеленый остров с пешеходными дорожками, скамьями и фонарными столбами парит в нескольких метрах над землей. Главная особенность этого парка в том, что любой желающий может стать частью этого миража и прогуляться по декоративному чуду Централа. Несомненно, у Елены в тот момент возникло сильное желание сходить в этот воздушный парк, но девушка понимала, в каком положении мы находимся, и поэтому промолчала.
Пока нам было по пути с экскурсией, один из школьников обернулся и, увидев Елену, широко улыбнулся и помахал ей. Моя спутница помахала в ответ и подмигнула мальчику. Только после этого тот осмотрел девушку, хихикнул, прикрыл рот рукой и прошептал что-то на ухо своему однокласснику, идущему рядом с ним. Последний довольно неуверенно и быстро оглянулся, посмотрел на Елену и кивнул. Какой был смысл в этом безмолвном диалоге, Елене так и не суждено было узнать, потому что робот-экскурсовод свернул налево по улице, и вся колонна повернула вслед за ним, а мы продолжили наш путь по прямой.
Но, как оказалось, Елена прекрасно поняла, что так удивило и рассмешило тех мальчишек. Когда мы проходили мимо громадного восьмиэтажного здания, и я сказал, что это торговый центр — один из самых больших в Централе, девушка устремила в меня свой полный надежды взгляд и произнесла с жалобным тоном:
— Майкл… А мы не могли бы зайти в этот центр?
— По идее, нас ничего не удерживает, но весь вопрос — зачем туда идти.