— Да! Это похоже на моего Карла! Куда бы он ни направился, везде начнется хаос.
— А почему вы зовете его так?
— Моего Карла? — Словно проигрывая в своей голове этот отрывок памяти, Клара грациозно поменяла свои ноги, положенные одна на другую, местами и выпустила изо рта серое кольцо табачного дыма, от запаха которого Елена закашляла. — Что ж, начнем с того дня, когда я еще даже не догадывалась о том, что когда-то попаду в Подгород. Это было лет десять назад, может чуть меньше. На тот момент уровень моего социального статуса был равен пяти, и мне была дана возможность работать и жить в Централе. Я занимала почетное место в одной из самых лучших больниц Столицы. Каждый день через меня проходило множество документов, и вот однажды я получила странный конверт кораллового цвета, внутри которого, как я могла догадаться, лежала флэшка. Я должна была отдать её одному человеку, имя которого было написано на этом конверте. Я бы так и сделала — какая мне разница, — если бы на следующее утро я не вошла в свой кабинет и не увидела бы, как в моем компьютере копается один парень. Увидев меня, он схватил со стола этот самый конверт и дал деру. Я была уверена, что его заметит первая попавшаяся камера, пометит его как преступника, и «Ариадна» вышлет за ним инспекторов. Но ничего этого не последовало. Мой Карл пробегал перед камерами, но те его как будто не замечали. В итоге я осталась с носом. Как бы досадно тогда мне ни было, но когда я увидела, что показатель социальной значимости упал до четырех, меня чуть инфаркт не треснул. Представь, каково это: проснуться и понять, что теперь ты находишься не на вершине, а на самой грани между Централом и Подгородом. На этом мои страдания не закончились. Позже, продолжая работать на старом месте, я стала свидетелем разговора своего начальства с кем-то по внутренней связи. Похоже, когда конверт не попал в руки получателя, сломалась какая-то отработанная система. Честно, я не пыталась вникнуть в смысл того разговора. Но так или иначе, меня заметили, и вечером я уже собрала вещи и спускалась по колонне в Подгород на постоянное место жительства, потому что моя социальная значимость стала равна трем.
— Очень жаль это слы… — Хотела сказать Елена, но Клара её перебила.
— Прошу, не говори этого. Я не из тех, кто нуждается в чьем-то сочувствии. Я отлично смогла обосноваться здесь, и я не нуждаюсь в поддержке. — Выдохнув последнее табачное кольцо, она потушила окурок и бросила его в пепельницу. — В Подгороде я встретила моего Карла. Думаю, что ему стало известно о том, что со мной произошло, иначе зачем ему было помогать мне искать жилье.
— Вы хотите сказать, что Майкл чувствовал себя виноватым?
— Нет. У него были на меня свои планы, и ты сама видишь. Этот человек, практически стоящий на краю обрыва, вынужден быть осторожным, чтобы не оступиться и не упасть. И с каждым разом его пропасть становится все глубже и глубже, а край — все меньше. Спроси, и я не смогу тебе ответить, сколько уже раз я лечила его раны, сколько костей за это время заросло в его теле, и сколько он уже денег перечислил мне за мои оказания медицинской помощи.
— Надо же…
— Удивлена, да? Правда, мой Карл — довольно паршивая личность, он циничен и ищет для себя выгоду, но это вовсе не значит, что у него нет человечности. Иначе я бы заполнила его капельницу ядом в первый же раз, когда он пришел ко мне. А может, мы просто стоим друг друга!
Елена не совсем поняла смысл последнего предложения, да ей и не очень-то хотелось. И так она уже испытала за сегодня так много, что в голове еще не все успело обдуматься. Она продолжала скромно сидеть на диване, разглаживая ладонями подол своей длинной синей юбки, а Клара взяла в руки планшет и включила ленту новостей.
— Ух ты… Завтра в Централе проходит фестиваль современной популярной культуры. Раньше я всегда его посещала.
— А что это за фестиваль? — Решила спросить Елена.
— Ну, знаешь, там соберется куча разных людей, часть которых, наверняка, разоденется в разномастные придурковатые костюмы. И они там будут, короче говоря, веселиться. Танцы, песни, разные игры, конкурсы и многое и многое. Судя по твоей одежде и манерам, полагаю, что ты из Централа?
Елена кивнула, начиная понимать, к чему клонит её собеседница.
— Тогда тебе стоит сходить туда. Это не так далеко.
Клара протянула Елене планшет, и девушка прочитала в статье о «возможности увидеть главные премьеры из мира фильмов, сериалов, компьютерных и настольных игр, всех проявлений литературы и, конечно же, стать частью самого фестиваля, поучаствовав в конкурсах с призами и завести много новых хороших друзей!».
«Как много всего, — воодушевленно подумала Елена, перечитывая первую страницу, — я ведь раньше не видела ничего, о чем тут написано. Даже из литературы я читала только классику, которой уже более двухсот лет. Я ведь всегда мечтала об этом. Мечтала узнать, какова жизнь за пределами четырех стен, в которых я провела всю свою жизнь. Еще там будет музыка, а я всегда хотела с кем-то потанцевать».
…На следующее утро я, лежа под одеялом и смотря в потолок, пытался собрать в голове мозаику воспоминаний прошедшего дня и понять, не приснилось ли мне все это. Конечно же, это не было сном. Грузом, который я должен куда-то доставить и после этого уйти в отставку, оказалась молодая девушка, которая, похоже, совсем ничего не знает о законах этого мира.
Я встал, боль в моем теле прошла, хотя мышцы продолжали натужно постанывать. Достал из маленького шкафчика новую одежду, которую я хранил у Клары специально на случаи вроде этого, и поменял черный брючный костюм на синие джинсы, белую футболку и тонкую куртку из черной кожи.
Но когда я вышел в гостиную и увидел только одну курящую Клару, я спросил, боясь услышать один из возможных вариантов ответа:
— А где Елена?
— Она познает мир. — Ответила просто Клара, и в следующую секунду в моей голове забил невидимый молот, а весь мир перестал для меня существовать.
Глава 5
Глава 5
Сладостные грезы
Как описать чувство, когда после шестнадцати лет жизни в изоляции от всего и всех ты наконец-то можешь почувствовать себя настоящим человеком? Человеком, способным дышать свежим воздухом, ощущать легкий ветерок, ласкающий лицо, и быть способным пойти куда угодно, не боясь никаких границ?
Сначала Елена испытала удивление с легким испугом, когда Майкл, — первый человек, которого она встретила, — упал прямо перед ней, затем эти чувства сменились холодным ужасом и одновременно головокружительным всплеском ярких эмоций во время их свободного падения. Когда же она увидела Подгород, то все её мысли сконцентрировались только на том, как можно жить людям в таких ужасных условиях, в таком социальном и промышленном упадке. Недавно, сидя в поезде наверх, она ощущала, как её сердце часто колотиться в груди, как обычно бывает перед неизвестностью грядущего. Теперь же Елена чувствовала себя счастливой.
Последние полчаса до открытия фестиваля, она стояла в одной из семи длиннющих очередей. Если сложить общее количество людей, то тут было, как минимум, тысяч десять посетителей. Будучи в самом центре толпы, Елене было неуютно от такого количества людей, за каждым из которых скрывается индивидуальная личность, чего опять же не скажешь о тех беднягах из Подгорода. Кто-то курил странные ароматные сигареты, не похожие на те, какие были у Клары, кто-то время от времени перебегал с одного конца очереди на другой, ни на минуту не смолкал веселый смех. И как и говорила знакомая Майкла, тут было очень много людей в костюмах. В первый раз Елене стало очень страшно, когда она увидела, как в её сторону идет высокий широкоплечий мужчина в хоккейной маске и с окровавленным мачете на плече, но тот просто прошел мимо и заключил в объятия остроухую эльфийку в плаще, сшитом из осенних листьев. Потом появился безумный клоун в фиолетовом костюме, который взял все семь очередей на прицел своей базуки и, когда он нажал на спусковой крючок, из трубы орудия вылетели десятки разноцветных воздушных шариков, которые все сразу стали ловить и подкидывать в воздух.
Елена так быстро прониклась дружеской атмосферой более десяти тысяч единомышленников, что не сразу заметила, как живой поток хлынул в открывшиеся двери многоуровневого выставочного центра. Дабы избежать возможных несчастных случаев, внутрь пускали только по пять человек каждые две-три минуты. Так Елену смогла попасть только в десятую пятерку, а если бы её не пропустила компания из четырех людей, то не попала бы и в двенадцатую. На самом входе в комплекс расположился еще один пост охраны, где посетителей проверяли на предмет запрещенных к проносу вещей. Так, например, охранники не позволяли пройти дальше человеку в толстой кожаной броне, обосновывая это тем, что в его костюме были стеклянные вставки. Парень говорил, что это обязательная часть образа, но правила есть правила. У самой Елены ничего не было, поэтому она преодолела пост очень быстро и очутилась внутри прекрасного, непохожего ни на какой, мира.
Это был первый раз, когда Елене не надо было указывать куда идти и что делать. Однако девушка быстро привыкла к тому, что теперь она представлена самой себе, и решила пойти в ту часть огромного павильона, где было больше всего народу. По пути она часто останавливалась, чтобы рассмотреть торговые «будки», в которых предлагали самые разные сувениры: кольца, брошки, ожерелья, волшебные палочки на батарейках, черные круглые очки на ремнях и с шипами вокруг оправы, тетради, стилизованные под дневники из мистических телесериалов, плакаты, квадратные головы и лазерные мечи. Около одной из торговых лавок Елена задержалась дольше обычного, её взгляд приковал к себе невероятно красивый кулон в форме полумесяца с сапфировым шестигранным камнем в центре.