— А действяки есть?
— Есть. Только…
— А навычки?
— И навычки… — Было видно, что Герт не успевает уловить мысль Фила.
— Тогда я вижу, что ты, брат, просто зажрался! — подытожил романтик. — Есть, где жить, чем питаться, действяки… Что ещё надо для счастливой жизни?
Лицо Герта потемнело от гнева:
— Примитивное ты существо, Фил! Тебе бы только брюхо набить! Есть же и другие потребности.
— Одежда?
Новичок с досадой отмахнулся от примитивного существа:
— Я не могу на таком уровне вести беседу, — рассердился он. — Давай закончим пустой трёп. Тем более, что мне надо придумать, как выбраться отсюда.
Фил хотел ему возразить, что через Купол на ту сторону не перебирался ещё ни один нищесвой, но Герт так решительно зыркнул на него, что романтик прикусил язык. С тоской посмотрев на изрядно потощавший накопник, Фил посетовал на собственную недалёкость. С такой решимостью Герт, пожалуй, наворотит дел. И сам попадётся, и его, Фила, за собой потянет.
А ставшему решительным новичку вдруг пришла в голову новая мысль:
— Хочешь со мной туда? — предложил Герт, кивнув в сторону Купола.
— Куда? — испугался романтик. — За Купол?
— Естественно! Будешь там моим персональным шустриком, — хохотнул новичок.
Фил отрицательно помотал головой. Не из-за шуточного предложения стать закупольским шустриком, а из-за самой безумной идеи перебраться на ту сторону Купола. Соглашаться с этим ненормальным выше сил. О Лепест, что решительность делает с человеком!
— Не хочешь, оставайся здесь! — разрешил Герт, видя замешательство романтика. — Сиди в этой помойке до конца дней. Пей брагу, собирай хлам, ешь варёные помои. А, может, повезёт, так смотрилой станешь. Это же так здорово — смотрила на помойке! Верх карьеры!
Что такое «карьера», романтик не понял, но иронию уловил. Новичок всем своим видом демонстрировал такую твердость духа, что хотелось ему доверять. Как-никак триста своев решительности…
— Ты наружу собрался попасть? — дрожащим голосом спросил Фил сумасшедшего. — А как?
Герт не ответил. Он подобрался, нахмурился и осторожно пошёл в сторону посёлка смотрил. Фил безвольно поплёлся за ним. Не то, чтобы он поверил этому ненормальному, а просто жалко ума и решительности, которые он так неосторожно отдал безумцу.
Друзья, пригибаясь, с трудом вскарабкались на высокий холм из словохлама и спрятались в коробе хорошо определённого эскуламора («в кабине», объяснил шёпотом Герт). Отсюда хорошо просматривался почти весь посёлок; ворота высились шагах в пятидесяти от друзей. Приходилось говорить шёпотом, потому как перед воротами расхаживал смотрила (новичок назвал его «часовым»), вооружённый явломётом. Вряд ли он мог их услышать, но осторожность есть осторожность.
Мужчин в смотрильском посёлке наблюдалось мало: середина дня, мужское население занято патрулированием окрестностей, а женщины погружены в домашние хлопоты. На улочках между коробами для жилья («домами» по словам Герта) играли смотрильские дети в укороченных оранжевых курточках.
— Подождать придётся немного, — прошептал новичок, напряжённо оглядывая посёлок. — Не время ещё…
«Немного» растянулось надолго, а сидеть в неудобной кабине было тесно. У Фила постоянно затекали ноги, а в бок упирались железные стержни, которыми была утыкана вся кабина. Решительный Герт, казалось, не замечал неудобств. Он лишь успевал подталкивать романтика, видя, как очередной патруль возвращается в посёлок, и друзья пригибались к полу кабины. Улицы посёлка постепенно наполнялись оранжевыми смотрилами, которые неспешно расхаживали, поглядывали на солнце и потряхивали толстыми накопниками.
— Чего это они собираются? — шепнул Фил.
— Ждут, — дал Герт исчерпывающий ответ. — Скоро начнётся.
— Чего начнётся-то?
Оборванец не ответил, а только указал квадратным подбородком на посёлок. Там началось какое-то оживление. Появился огромного роста смотрила, явный главарь, и начал орать на остальных. Смотрилы выстроились в шеренгу напротив самого высокого дома в посёлке и вынули накопники. Главарь подошёл к дому, заглянул в проём и что-то прорычал.
Смотрилы засуетились и, отталкивая друг друга, заспешили к проёму дома, вынимая на ходу накопники. По одному заходили они в узкий проём, исчезали в темноте дома, затем выскакивали обратно. Главарь останавливал каждого выходящего и пристально вглядывался в его накопник. Даже с такого расстояния видно, что накопники у выходящих были опустевшие.
— Что это, а? Герт? — раз за разом спрашивал Фил, теребя товарища за рукав. — Чего это они, а?