Шлифовальщик Глубокое тролление
Крошка Стив к отцу пришла (Марика Становой «Рождение экзекутора»)
Источник вдохновения: https://author.today/work/1910У Марики Становой в «Рождении экзекутора» очень своеобразный стиль, который легко узнать среди тысяч других. Забавными и яркими особенностями являются: ужасающие сцены расчленений, написанные ровным языком и время от времени разбавляемые профессионально-медицинскими терминами, подробное описание пищи и предметов гардероба, а также неожиданная смесь фантастических и обычных европейских имён. Герои Марики постоянно вступают в беспорядочные половые связи, неожиданно завершающиеся сценами избиений и истязаний. А, учитывая то, что герои постоянно меняют тела и имена, их любовные связи выглядят весьма странно для неподготовленного читателя.
Плюс каждый прохожий старается поизгаляться над главной героиней, она же всё время думает о главном герое.
Не забывай, что ты экзекутор! промурлыкал Генри Айзенштифт. Ты частичка императора! Ты разленилась, и твои внутренние резервы задремали.
Я кусочек императора, повторил Стив, я сексекутор, самый желанный подарок в Гайдере! От сладко-приторных тревожащих мыслей кружилась голова. Фантомной рукой Стив прикоснулся к упругому животу гвардейца, фантомные ногти ласково царапнули кожу и скользнули ниже, к затвердевшей гвардейской мошонке. Генри Айзенштифт часто задышал и несколько раз шумно разрядился. Поиграв с листками препуция, фантомная рука проникла в сфинктер гвардейца, зацепила прямую кишку и вывернула её наружу. Раздался крик ужаса и наслаждения. От боли глаза Генри Айзенштифта выскочили из орбит, повисли на ниточках зрительных нервов и с шумом лопнули, обдав Стива стекловидным телом. Но Стив продолжал разматывать кишечник гвардейца через сфинктер, не обращая внимания на вывалившиеся и растёкшиеся по полу непереваренные свиные тефтели в банановом соусе и шоколадное пирожное с клубничным кремом. Силовым полем ножа Стив развалил тело Генри Айзенштифта напополам, залив пол кровью, вторичной мочой и опалесцирующим секретом предстательной железы.
«Я недоволен тобой, Крошка!» В голове Хагисс нарисовался суровый образ императора в кашемировом пальто-реглане с шёлковым подкладом и накладными карманами.
Он мной недоволен, подумала Хагисс. Он не желает меня видеть! Я плохо себя вела! Я должна выполнять его волю.
«Ты моя конечность, моя рука! Ты часть меня, плоть от плоти, нахмурился Джи, поправив причёску, Убей Кваржика и освободи себя».
Крошка ахнула от тепла фантомной руки, ласкавшей внутреннюю поверхность её бёдер.
Убей меня! взмолился Кваржик, подвигав подклювьем.
Хагисс фантомной рукой начала ласкать биоморфа. Кваржик хрипло застонал, сел на пол, широко раскинул задние ноги и начал яростно мастурбировать клювом. Крошка вырвала его пенис Кваржика вместе с мочеполовым каналом и распорола им податливый живот биоморфа, вывалив на пол дымящиеся сизые внутренности. Император простит её! Что-то несмело царапнулось в её душе, просочилось внутрь, отозвалось эхом в каждой клеточке истерзанного тела, рассыпалось искрами угасающего пламени в отзвуках ушедшего бушующего шторма. Оно ворочалось,
терзало, силилось объять и поломать, оно умирало и воскресало в яростном стремлении распять, подмять и уничтожить. Джи простит меня! Рука скользнула меж судорожно сжатых бёдер, язычок жала высунулся и, не найдя источника крови, спрятался вновь. Он обязательно простит!
Модернизированные вагоны дребезжащих трамваев уже ушли в депо, рикши не ездили в столь поздний час, и Свинка Рю воспользовалась порталом. Джи в обычном теломорфе полный мужчина средних лет в бархатном кафтане, изумрудных лосинах и большим розовым бантом в волосах занимался научной работой в лаборатории цитологии и плотно завтракал печёной бараниной в мятном соусе и маринованными моллюсками. Одной рукой он совершенствовал методы жидкостной иммуноцитохимии и денситоморфометрии, а другой срывал одежду с белоголового юного лаборанта Джая.
«Ты снова провинилась, Крошка! раздалась в голове ментограмма императора. Ты не должна была являться ко мне в этом теломорфе! Тем более, без бусинок в причёске Теломорф для меня барашек Борька! Ты должна это помнить всегда, ведь ты мой кусочек, моя плоть, моя секреторная система, гомологичная каналу-транслакону в эндоплазматическом ретикулуме».
«Прости меня, прости!»
«Ты наказана, Крошка! Джай, ты хочешь поиграть с ней?»
Вихляя задом, срывая на ходу блузку и чулки, Джай приблизился к свинке Рю, и впился долгим поцелуем в пятачок. Затем он шлёпнул свинку Рю по спине, перебив сросшиеся позвонки крестцового отдела. Свинка Рю обиженно хрюкнула, пружина хвостика напряжённо сжалась и развернулась вновь. Джай надел на шею Рю ошейник, ободрав щетинку и заблокировав скан. Император не простил меня! У него есть другие крошки! Свинка Рю ментально поблагодарила императора. Джи, смыв макияж, отправился в ванную. Хлопнула дверь, забытый крилод выкатился из кармана кафтана и, оторвав Джаю половину черепной коробки, запрыгал по ступеням