Рассекая торговый поток, словно волнорезом, широкой грудью пуантенца, лавируя среди возов, он медленно стал пробиваться к узкому дорожному устью перед шлагбаумом. Отряд, стараясь не отставать, плотным клином последовал за командиром.
В каменной сторожевой будке у шлагбаума маялся с похмелья сборщик пошлины, судя по нашивкам, сержант. Увидев «непорядки», он так и взвился. И без того красная толстая рожа стала пунцовой. Выскочив из будки, он локтями растолкал толпу и, бросившись к нарушителям, схватил за упряжь пуантенца Найджела.
— Куда прешь?! А ну сдай назад!
Найджел наклонился к нему и сунул под нос руку.
Увидев в коричневой замшевой перчатке серебряную крону, сержант выпучил глаза и облизнулся.
— Что ж это вы, господа… это самое… Сразу-то в этих плащах и не разберешь… Не признал…
— Хватит болтать, — осадил его бессвязную болтовню Найджел. — Делай свое дело. Да побыстрее!
— А ну, посторонись! — загремел сержант, хватая под уздцы тощую лошаденку, впряженную в скрипучую телегу, и стаскивая ее на обочину. Тщедушный мужичонка на телеге, вцепившийся в вожжи, испуганно таращил глаза, даже не пытаясь протестовать. — Не видишь, важные господа едут?!
Найджел вынул свернутые трубкой бумаги.
— Вот наши подорожные!
— Сию минуту, господа! — заверил сержант. — Сейчас отметим! Мы это мигом! — Осторожно взяв бумаги, он скрылся в будке.
Окруженные волнующимся людским морем путники мечтали поскорее вырваться из толчеи и, успокаивая лошадей, поглядывали по сторонам.
У дороги, под забрызганной грязью стеной барака с провалившейся крышей, развалясь словно на троне, а не на пыльной травяной кочке, восседал замызганный оборванец. От нечего делать он жевал самосад, время от времени сплевывая коричневую жижу.
Почему-то его рожа сразу не понравилась Найджелу. «У тебя ж на лбу написано, приятель, что душегуб и проходимец ты изрядный!» — подумал он.
И точно: шрам на лбу оборванца был похож на такой, какой бывает от удара мечом. Такая публика часто участвовала в драках, но удара благородного клинка удостаивалась в редких случаях. Похоже, это не простой пьяница…
Найджел еще раз взглянул в сторону барака, но оборванца и след простыл.
«Уж не соглядатай ли часом? — подумал он. — Что ж, этого следовало ожидать».
Сержант еще отмечал в реестре подорожные, а с небольшой голубятни, торчащей из-за деревьев, поднялся белый голубь и, набрав высоту, потянулся на северо-запад. От внимательного взгляда Найджела это не ускользнуло.
Глава 22
После таможенной толчеи на дороге было по-утреннему пустынно. Те, кто везли товары в Аорн, еще с вечера сгрудились у таможенного перехода, спасаясь от воров и в надежде быстрее пройти досмотр. Те же, кто ехал порожняком, досматривались во вторую очередь и значит еще долго будут догонять отряд…
Примерно через час хвойный лес поредел, слева потянулись рощи, справа — небольшие вытянутые вдоль дороги холмы и взгорки, поросшие молодыми березами и травой.
— Кажется, за нами следят, — не меняя положения, тихо сказал эльф. — Я видел справа человека на холме. Он следил за дорогой, а увидев нас, сразу спрятался в траве.
Найджел пожал плечами.
— Может, крестьянин, какой — увидел вооруженных людей и испугался, — сказал он, понимая, что эльф прав. С чего бы крестьянину бояться проезжающих по дороге путников?
Где-то среди деревьев мелодично просвистела кленовая овсянка. Немного погодя впереди ей ответила другая птаха.
— В это время овсянки не кричат, — негромко произнес Алкуин. — У них появляются птенцы и они ведут себя тихо, чтобы не привлекать хищников. Странно!
— Я вижу высоко в небе коршуна, — заявил эльф.
— Тем более удивительно! — сказал магистр. — Птицы ни за что не подали бы голос, когда хищник поблизости.
— Похоже, ты был прав, Арминас, — сказал Найджел, расстегивая ремешок на чехле с арбалетом… — Кстати, еще на таможне я видел подозрительного оборванца…
— …который не спускал с нас глаз, — договорил за него Брайли. — А когда негодяй увидел, что мы отмечаем подорожные, бросился предупреждать своих дружков.