С тех пор орки и проживают на Авалоне. Около трёх тысяч лет назад эльфы, ведомые Эйлайноромом Кровавым, попытались очистить свой мир от захватчиков. В результате ряда поражений сообщество первородных разделилось. Эйлайнором призвал всех стать Баэлнорнами[1] и уничтожить врагов, но подавляющее большинство эльфов решили, что это слишком большая цена за победу.
На севере Авалона Владыка и несколько его соратников прошли Ритуал вечной жизни, принеся в жертву пленных орков, но были отвергнуты сообществом эльфов. Место проведения ритуала именуется теперь Проклятым лесом. Решающего значения в битве за Авалон баэлнорны не оказали ввиду своей малочисленности.
Эльфы потерпели еще несколько сокрушительных поражений и были вынуждены призвать на помощь людей, вмешательство которых и остановило бойню. Эйлайнором со своими сподвижниками, в число которых вошли наиболее радикальные представители лесного народа, поселились в Проклятом лесу. С тех пор их именуют тёмными эльфами.
Третья война началась около восьмисот лет назад и длилась почти три века. Все началось после банальной стычки в ходе пограничного конфликта между кентаврами и тауренами, в ходе которой погиб один из вождей племени кентавров. На помощь тауренам пришли амазонки. Кентавров поддержали тёмные эльфы и их саттелиты. Эльфы Бескрайнего леса не спешили прийти на помощь своим союзникам. Стоящие на грани поражения таурены были вынуждены искать помощь на стороне.
Орки и тролли поддержали тауренов и вскоре обнаружили с ними много общего, поскольку желали вернуться к своим шаманским корням. Степи, в которых жили таурены, напоминали оркам об их родине. Эльфы окончательно отвернулись от тауренов после их альянса с орками, и даже просьбы амазонок не изменили их решения. Тёмные эльфы призвали на помощь демонов и нечисть, и лишь, когда они подошли к границам трех королевств, гномов, людей и эльфов, последние были вынуждены вмешаться. Войска объединенной коалиции загнали своих противников в Проклятый лес, но брать его штурмом не рискнули.
По окончанию Третьей войны таурены распались не несколько крупных племен и осели на плодородных равнинах. Самым могущественным является клан Чёрного Быка, который в настоящее время возглавляет его потомок Сидящий Бык.
***
Однажды в руки Вадима попала занимательная книга, описывающая существ, которые проживают на Авалоне. Открыв страницу наугад, он прочел: орк — означает чужеземец, несущий зло, это гуманоидные существа среднего роста с кожей тёмно-зелёного цвета. У мужчин имеются большие торчащие клыки, женщины более миловидные, но общая черта — это приплюснутый нос и торчащие уши.
Им свойственны кровожадность, коварство и вероломность. Варварская культура и шаманизм переплелись в жизненных устоях орков. Некоторые племена не чураются каннибализма, при этом поедают только сильных и отважных врагов.
В большинстве случаев опасность, исходящая от орков, заключается в их количестве и ярости, а не в воинском умении. Армия орков чаще всего представляет собой плохо организованную силу. Их командиры — сильные, харизматичные лидеры, но плохие стратеги.
— Эльвад, — услышал Вадим непривычное для себя имя. Он еще не осознал до конца произошедших с ним перемен и не всегда реагировал, когда звали по-новому.
Но в этот раз к нему обращался тот, кто не так давно нарек его этим именем. Вадим находился в небольшом замешательстве. С одной стороны, Эйландар был для него принцем, с другой стороны, — приятелем, с которым он прошел через череду битв и приключений.
Заметив борьбу на его лице, Эйландар сказал: «Оставим условности, мой друг. Ведь я могу тебя так называть?».
Вадим нехотя отложил в сторону книгу и взглянул на принца красными от недосыпания глазами. В ближайшие дни он планировал отправиться дальше, поэтому практически переселился в библиотеку, являвшуюся подлинным источником мудрости, дабы прочесть еще одну книгу или главу, ну пусть даже абзац. Эйландару было известно запойное стремление его приятеля к знаниям. Подойдя, он взял отложенную в сторону Вадимом книгу и, едва взглянув на обложку, произнес: «Владей, дарю».
Своим поступком принц несказанно разгневал смотрителя библиотеки, который неусыпно наблюдал за порядком. Он даже сделал несколько шагов и порывался что-то сказать, но разочарованно махнул рукой и не стал связываться.
Эйландар продолжил: «Вадим, нужен твой совет. Меня гложет один вопрос! Орки ведь поджидали в тот день именно нас, точнее меня. Я сомневаюсь, что Элайн или тем более Авалейн могли заинтересовать их настолько, чтобы решиться на вторжение. Орки точно знали наш маршрут, они рискнули своей святыней, чтобы пленить меня».
— Неужели во всем эльфийском королевстве нет никого более умудренного жизненным опытом, чем я? — удивленно произнес Вадим.
— Вадим, Вадим, возраст не определяет мудрость. Глупец с возрастом не становится мудрецом, он становится старым глупцом, — парировал принц.
— Неужели ты никому не доверяешь так сильно чтобы, поделиться своими сомнениями? — догадался Вадим.
— Ты на удивление проницателен, друг мой. Я был прав, обратившись к тебе за советом.
— Но ведь я чужак. Может быть, специально подослан к тебе, чтобы втереться в доверие.
Эйландар лишь кивнул: — «Я долго размышлял над этим, но пришел к выводу, что всё-таки тебе можно доверять. Твое случайное вмешательство спасло нас. Орки могли пленить меня и, околдовав, впоследствии использовать в своих целях. Многоходовые комбинации никогда не были сильной чертой их племени. Вся тактика их действий основана на принципе бей-беги».
— Тогда, мой принц, давайте сопоставим факты. Кому выгодна ваша смерть, кто знал о маршруте движения?
— Об истинной цели путешествия знали только я и владыка Эйланмар. Возможно, кто-то из его советников, но мне об этом ничего не известно. Мои спутники могли только догадываться.
— Принц, кому выгодна твоя смерть? — прямо спросил Вадим.
— Ты будешь удивлен, Вадим, но никому! Я уже давно отказался от трона и в дворцовых интригах не участвую.
— Так не бывает. В случае твоей смерти кто станет наследником Эйланмара?
— Так ты считаешь, что я его наследник? Ты ошибаешься, моё право на трон предпочтительней, ибо первородство на моей стороне.
— После смерти отца я должен был наследовать трон, но главы домов решили, что мне недостаёт опыта, и дядя стал регентом. Когда прошел его срок, я после долгих раздумий не решился взять на себя бремя власти, и он стал владыкой. Формально я его соправитель, но у меня нет желания пользоваться этим правом.
— В случае смерти твоего дяди, кто будет править?