А на берегу и не думали успокаиваться. Снова глухо застучали автоматы.
Вот и всё, — подумал я, ожидая, когда же начнёт угасать сознание. Было больно, отчаянно хотелось дышать. Рядом корчился тонущий бродяга. Я почувствовал, что он вот-вот сдастся и наберёт полные лёгкие болотной жижи. Попытался, была — не была, вытолкнуть его на поверхность, но Троячка намертво вцепился в мою руку. Пришлось и самому грести навстречу солнцу, теряя остатки сил.
В этот момент над нами промелькнула чья-то большая тень, вода вокруг вскипела, раздался яростный рёв. В ответ автоматы, будто взбесились, выдав по длиннющей очереди.
Когда я таки вынырнул, вокруг меня вились в воздухе и лупили о поверхность вспенившейся воды, похожие на водоросли, толстые и тонкие щупальца. Казалось, их было тысячи. Несколько штук тут же прилипли к моим рукам и спине.
И, не успел я осмотреться и надышаться таким вкусным воздухом, меня вдруг рвануло и снова понесло куда-то болотную бездну. Хорошо я как раз вдох успел сделать.
Скорость движения была такая, что у меня голову подбородком прижимало к груди. Плюс вращение. Через пару секунд я уже не понимал, где верх, где низ. Поэтому когда меня выбросило на поверхность, я не сразу понял, что лечу над водой. И лишь грянув на берег и пропахав по траве метров пять, до меня дошло — суша. Рядом грузно рухнуло тело несчастного Толика. Он тут же скрючился, держась за торчавший из живота обломок колючки, и громко заскулил.
Это что же выходит: Липучка, он же «Дерьмомёт», нас спасал что ли?
Чудны твои дела, Господи…
Болела простреленная голова, изувеченное ухо, рука, спина. Я попытался сесть, но в руках и ногах была такая слабость, что не получилось даже пошевелиться. Поэтому я только мог наблюдать, как ко мне приблизились детские ноги, обутые в поношенные сандалики.
— Опять вляпался? — услышал я знакомый голос.
Генка, он же Колька, он же Санька присел рядом, заглядывая мне в глаза.
— Не терпится тебе на Тот Свет, — сказал он со вздохом.
Мальчик порылся в карманах своих шорт, достал из одного крохотный пузырёк с содержимым насыщенного тёмно-синего цвета. Колпачок на пузырьке заканчивался эдакой пипеткой. Генка, пускай он будет всё же Генкой, приоткрыл мне рот и капнул в него несколько капель своего снадобья.
Рот, затем гортань и желудок обожгло так, будто в них влили кипящий свинец. Перехватило дыхание. В глазах потемнело. Окружающее пространство поплыло, теряя очертания, и вдруг навелось на такую резкость, что у меня заслезились глаза. Рывком вернулось ясность мышления, мышцы, все до одной, снова были мне послушны. Ранен? Кто? Я? Да привяжите кольца к Небу и Земле и дайте их мне…
Я без малейшего усилия сел и осмотрелся. Из отверстия в правом виске потекла и тут же свернулась, запечатывая отверстие, струйка крови.
Слева, сколько хватало взгляда, тянулось знакомое болото с редкими почерневшими деревьями. Справа возвышался берег, поросший кустами ивняка, а далее — стояли высокие сосны.
— Это транк, — пояснил мальчик. — Его действия хватит ровно на час. Потом действие начнёт ослабевать и ещё через полчаса, ты снова и пальцем пошевелить не сможешь. Так что хватай своего учёного и тащи в ту сторону.
Генка махнул вдоль берега.
— Там за кустами дебаркадер. Доктор. Он поможет, — продолжил он.
— Что ж и ему не капнешь своего транка? — спросил я.
— Ему нельзя, — сказал мальчик и достал из кармана новый пузырёк. На этот раз с мутно-жёлтым содержимым. — Скажешь Кораблёву, что бы дал ему вот это. Три капли. Как перестанет тошнить кровью, ещё две. Понял?
Я кивнул головой.
— Тогда ступайте, — сказал Генка. — Время дорого.
Я перехватил руку Толика через плечо, обхватил его за талию и поволок в указанную сторону.
— Стой, — вдруг окликнул меня мальчик. Он догнал меня, немного поколебался, но всё-таки спросил. — Почему они в вас стреляли?
Я криво усмехнулся. Какой же ты, по сути, пацан, как бы ни пыжился.
— Потому что им за это ничего не будет, — ответил я, потащил Троячку дальше.
И проснулся…
7. Явь.
Ничего себе сон!