Дождь закончился. В каюте пусто. Я встал с кровати и потянулся. Однако — выспался. Интересно, сколько я здесь пролежал? Выглянул в коридор. Кораблёва нигде не было видно. Наверху с артефактом возится? Вот нечего ему делать.
Я вышел наружу и глубоко вдохнул влажный воздух. На носу, свесив ноги за борт, сидел Генка. Одет он был в прозрачный целлофановый дождевик с капюшоном, в руках держал пластиковую телескопическую удочку. Рядом стоял его верный фонарь. Стекло в фонаре было склеено скотчем.
— Клюёт? — спросил я, присаживаясь рядом.
— Да какая тут рыбалка, — махнул рукой мальчик. — Одни лягушки.
Я глянул на воду. Тоненький красный поплавок стоял неподвижно.
Голову вдруг пронзила резкая боль. Я схватился за висок. Шрам. Вроде не было никакого шрама…
Вдруг вспомнился сон. Гога, молчаливый Бекас. Расстрел.
Снова потрогал шрам на виске.
— Так это на самом деле было?
Мальчик косо на меня глянул:
— Нет.
Я с облегчением выдохнул, но Генка продолжил:
— Это с тобой ещё будет. Возможно. Тебе решать.
Я помолчал, пытаясь понять, а мальчик продолжил, меняя тему:
— Ты Кораблёва не увози отсюда. На «Янтаре» ему теперь жизни не дадут. Пусть он пока здесь побудет.
— А здесь он что делать будет? — спросил я. — Где жить? В гнилье этом? А питаться чем? Лягушками?
— Этот дебаркадер раньше принадлежал Чернобыльской санэпидемстанции. Он, по сути, плавучая лаборатория для анализа подконтрольной акватории. На втором этаже полно всяких спиртовок, реторт и прочих научных штуковин. Я как показал их Кораблёву, так он про всё забыл. Возится теперь, колбы до дыр протирает, да план опытов составляет. А с едой ты ему пока поможешь.
Генка вынул из кармана шорт и протянул мне предмет, похожий на искусственный глаз.
— Это «Проектор», — сказал он. — При активации показывает семнадцать минут произвольно выбранного прошлого точки активации. С привязкой, естественно — нафига вам в пустоту пялиться. Радиус перспективы 240 градусов, глубина, при отсутствии препятствий, полтора километра. Разброс от одной до полуторы тысяч лет от текущего времени.
— А как его активировать? — спросил я. — Я к тому, что если на «Янтаре» спросят…
— А вот не скажу, — ухмыльнулся Генка. — Пусть ваши умники сами репы почешут. Да ты не переживай. Они и так за эту штуку тебе не то, что продукты, душу продадут. А на дальнейшую перспективу, возьмёшь у Кораблёва записку, чтобы выдали тебе в пользование «гроб». Будешь в нём покойников сюда и на «Янтарь» возить. Всё лучше, чем на коротком поводке у Ломтя сидеть.
Я подумал и согласно кивнул.
— И ещё, — сказал Генка снова порылся в кармане шорт, бездонный он у него что ли, и протянул мне булавку с кроваво-красной бусинкой на конце. — Возьми. Если ещё раз нарвёшься на тех, кто захочет тебя расстрелять, воткни её в землю. Да каблуком поглубже. А сам беги оттуда. Минуты две у тебя будет.
— Так мне и дадут убежать, — хмыкнул я.
— Ты не понял. Это у тебя будет две минуты. А у твоих расстрельщиков — секунд пять. Может — семь. А потом им не до тебя станет.
— В смысле? — не понял я.
— А вот воткнёшь — увидишь. Ладно, — Генка резко подсёк удочку, на конце которой был не крючок, а что-то похожее на надраенный медный пятак. — пошли к Кораблёву. А-то он сейчас огонь трением своих пробирок добудет. Дебаркадер спалит.
И мы пошли к Кораблёву.
Продолжение: 8. Легенда о гробовщике — следует…
Гробовщик (часть четвёртая). Таблетка бессмертия. — окончание