Я закрыл глаза и стал выбираться. Руками нащупал края ямы, закинул ногу, попытался подтянуться, но что-то вцепилось во второй сапог и не пускало. Я не стал смотреть. Почему-то был уверен: в него вцепились две руки, выползшие по локоть из-под земли. Высвободил из сапога ногу и откатился в сторону.
Комар, урод, когда же ты от меня отстанешь!
Сверху громыхнуло, да так, что у меня заложило уши. Я глянул вверх. Ночное небо над головой полыхало фиолетово-чёрным. Выброс!
Я привстал, но мощный воздушный удар припечатал меня к земле. На плечи навалилась тяжесть, яркая вспышка резанула по глазам. Нестерпимым жаром опалило затылок, спину, ноги. Я заорал от боли и остервенело пополз, не видя ничего вокруг.
В дом! В подпол! Я ещё успею!
С новой силой навалилась тяжесть. Я рванулся из последних сил, нащупал края ямы и, не успев остановиться, рухнул в её жерло. В груди что-то треснуло и растеклось новой болью. Ломило все кости, мышцы выкручивала судорога, голова, казалось, вот-вот лопнет изнутри. Я пошарил руками, нащупал черенок лопаты. Сверху снова полыхнуло и обдало раскалённым воздухом. Волосы на голове затрещали. Запахло палёным..
Горю!!!
Я снова закричал и стал обрушивать на себя края ямы. Песок попал в рот, нос, кашель обжёг мне легкие.
Сам себе могилу вырыл.
Сам себя и закопал.
Я работал лопатой, давился кашлем и хохотал, как сумасшедший, от такого фортеля судьбы. но скоро стало темно, тяжело и душно. Кашель выворачивал наизнанку. И — боль, она никуда не ушла — было больно. Очень. Я снова рухнул куда-то вниз, в душную пустоту, и боль последовала за мной.
Продолжение: 5. Разговоры или Чертоги моего разума следует…
5. Разговоры или Чертоги моего разума
Ночное небо было затянуто облаками, но это были неопасные, обычные серые тучи. Темно, тихо и спокойно. Я пошевелил руками, ногами — боль ушла. Сел, огляделся. Вокруг шевелился на тихом ветерке ковер из сочной мягкой травки, рядом журчала небольшая речка. А неподалёку, у берега, бродил по колено в воде какой-то коротко стриженый мальчишка, одетый в шорты безрукавку. Он что-то высматривал в воде, подсвечивая себе старинным фонарём.
— Эй, малец! — крикнул я ему. — Ты кто?
Был он светловолос, под глазами у него были тёмные круги, будто от бессонницы или тяжёлой болезни. Выбравшись на берег, мальчик сунул ноги в сандалики и подошёл ко мне.
— Какой я тебе малец? — буркнул он, присаживаясь рядом.
Я подвинулся и спросил:
— Где я?
— Ох, так и подмывает ответить: «Там же где и я», — улыбнулся мальчик.
Я непонимающе уставился на него.
— М-да, — протянул мальчик. — С юмором проблемы.
Я вдруг закашлялся и выплюнул на траву сгусток крови. Растеряно вытер губы и снова огляделся. Ночь, трава, речка. Парнишка.
И всё равно — что-то не так.
— Где я? — снова спросил я.
— Назовём это Чертогами Твоего Разума, — ответил мальчик. — Сериал смотрел? Помнишь, на самом дне Чертога Разума Шерлока Холмса сидел профессор Мориарти на цепи? Вот. А у тебя там десятилетний пацан, каким ты и остался, не смотря на возраст.
— Ты не можешь быть мной, — сказал я. И уже твёрже. И громче. — Ты — не я!
— Конечно, — кивнул парнишка, — было бы слишком просто, банально даже, если бы ты сейчас начал мне рассказывать о своих «достижениях»: бомж да ещё в рабстве. И в ответ на моё: «я не таким мечтал стать», ты бы хе-е-рак! железобетонный аргумент: «А что мне нужно было пройти мимо?» Как будто раньше ты не проходил… Что молчишь, в землю смотришь? Проходил — проходил. И глаза в сторону отводил. Напомнить?
Я закрыл глаза. Земля подо мной слегка вздрогнула. И я вспомнил — Выброс! Как я слепым котёнком ползал вокруг раскопанной могилы, как упал в неё, и как стал сам себя закапывать…
— Я вытащил тебя из твоих мозгов. Временно. Пусть они там позагорают под Выбросом без тебя. Потом попытаюсь запихнуть тебя обратно. Если будет, во что. Слабовато ты себя похоронил. Хотя, — мальчик почесал затылок. — Закопайся ты сильнее — задохнулся бы, наверное.