— Да, тётя держала меня на антидепрессантах, и мама сошла с ума по её вине, — недоверчиво начала Милли. — Но где доказательства, что она убийца? Отец же погиб на войне!
— Отнюдь. Мне удалось поговорить с «сумасшедшей» Линой незадолго до её кончины. Ванесса, конечно, потрудилась оградить твою маму от общества, но Лину, которую я увидел, нельзя было назвать умалишённой. Скорее, подавленной, сломленной и отчаявшейся. Она рассказала о том, как пропала Джани, и умер ваш отец: Ванесса лично убила всех обитателей особняка, а Лина умоляла пощадить хотя бы младшую дочь… Тогда я совершил ошибку и поведал ей, что Джани жива. Прости меня, Милли, я надеялся дать твоей матери новую надежду, но через пару лет она умерла, не дожив совсем чуть-чуть до того дня, когда Ванесса сгинула, а ты забеременела и родила сына.
— Так почему вы не рассказали мне обо всём, как только тётушки не стало?
— Твой муж был в курсе, — миролюбиво парировал дедушка. — Тебе стоит спросить у Джона, почему он не поделился с женой этой тайной.
— Джон бросил меня, — поджала губы Милли. — И всегда был скрытным человеком. Не советовался со мной, не посвящал в дела бизнеса, чёртов эгоист!
— Он воспринял бы это как комплимент, — улыбнулся Виктор Павлович. — Однако, я удивлён, что Джон не рассказал тебе или хотя бы Дэну о связи Семьи Судаковых и Рода Синдао. Может, потому, что к моменту вашей свадьбы от Семьи ничего не осталось? Ванесса приложила все усилия, чтобы развалить общину. Первое послевоенное десятилетие я только и искал бывших Судаковых, умоляя не использовать силу, дарованную вам богом, во зло…
— Так что это за сила? О какой генетике вы говорили ранее? — не вытерпел Дэн.
Дедушка выдержал паузу, давая обоим слушателям собраться с мыслями.
— С незапамятных времён существовал Род Синдао. Его название ваши предки почему-то адаптировали в фамилию «Судаков», и не прогадали, ведь именно судостроительный бизнес стал идеальным прикрытием вашей Семье на долгие века. А Синдао по-китайски означает «путь души». Это название духовных практик, породивших целый Род людей с особенными способностями: видеть остатки духовной энергии умершего человека и взаимодействовать с ними. Грубо говоря, общаться с духами, помогать им покинуть этот мир или, наоборот, задержаться на Земле. Изначально Род Синдао создали, чтобы заниматься экзорцизмом. А затем духи мёртвых — или, как их зовут в России — Лики рассказали живым много интересного. Так Род распространился по всей планете, породив множество Семей далеко за пределами Китая.
— Их много? И чем они занимаются?
— Только на территории России действуют четыре семьи, не считая официально расформированных Судаковых. Экзорцизм остался основным занятием, но со времён средневековья вынужден был уйти в подполье. Чтобы выжить, Семьи выстроили с людскими правительствами систему взаимовыгодного партнёрства, предложив силы и сверхспособности в обмен на деньги. В наше время подписан огромный кодекс соглашений, запретов и привилегий, который тебе, Дэн, в скором времени придётся учить наизусть.
Дедушка тихо рассмеялся, наблюдая за реакцией собеседников. Милли молча негодовала, поражаясь, как искусно от неё скрывали правду более тридцати лет. Дэн силился вспомнить хотя бы один случай столкновения с паранормальным явлением. Оба находились в своих мыслях. Затем мальчик осторожно спросил:
— А Синарцы тоже как-то связаны с духовными практиками? Говорят, они нападали, будучи под гипнозом, а их командиры обладали сверхспособностями! Возможно, кого-то до сих пор держат в застенках Лаборатории…
— Именно так! Об этом умалчивают архивы, и сами синарцы — бывшие рабы и солдаты, согласившиеся жить по земным законам, те самые, которые воевали под «гипнозом». А управлявших ими командиров и генераловприбрал к рукам совет учёных, нынче зовущийся Мировой Лабораторией. И в кратчайшие сроки занял лидирующее место в научном сообществе, ну не чудеса ли? Учитывая, что главный секрет синарских технологий — космические путешествия, так и не был обнародован, а об истинной природе «гипноза» догадываются лишь те, кто имеет связь с Родом Синдао. Возможно, единственным учёным, кто мог бы докопаться до правды о происхождении синарцев…
— …был Джон, — закончила за дедушку стоящая в дверях Джани.
Дэн даже не заметил, как она вошла, держа дымящуюся кружку кофе. Милли бросила на сестру раздражённый, но бессильный взгляд. Джани, однако, уже не излучала столько пафоса, как в первое появление. Чем больше «законная наследница» узнавала о реалиях нынешнего времени, тем больше задавалась тягостными вопросами.
— Что ты знаешь о моём муже? — тихо спросила Милли. — Что ещё такого вы знаете о моём окружении, чего не знала я?
— О-о-о… — сладостно и саркастично протянула Джани. — Я могу многое рассказать об этом подонке! Но, муж? Я не ослышалась?
Дэн шире распахнул глаза. Он неплохо помнил отца, но никогда не понимал. Джон вечно пропадал, что-то исследуя, а появлялся дома, только чтобы заверить, что жену и сына он — чуть меньше, чем науку — но всё же любит. Дэн не питал к отцу неприязни: редкие моменты, когда тот учил его драться, читал научно-популярные книжки, показывал детские химические эксперименты, отпечатались в сознании мальчишки счастливыми воспоминаниями самого обычного детства. Со временем визиты отца домой стали всё реже, из члена семьи он превратился в гостя и около четырёх лет назад совсем пропал.
— Джани, успокойся, пожалуйста, — дедушка Витя незаметно покосился на Дэна и легонько помотал головой. — Джон был противоречивым человеком, но, несомненно, выдающейся личностью, поступки которого рассудит лишь история.
— И когда он успел подняться до личности? — фыркнула Джани, но уже вполголоса, давая понять, что настроена на дальнейший диалог.
— Судьба свела нас с ним после рождения Дэна. Джон не был лёгок в общении, увы, мы не стали друзьями. Но о науке он говорил с упоением и искренней любовью, добивался в исследованиях прорывных, не побоюсь сказать, гениальных результатов.
— После войны? А что этот «гений» рассказывал о войне и том дне, когда меня не стало? — жадно спросила девушка.
— Сказал, что ты никогда не осознавала ценность своего биологического материала, и благодаря тому инциденту, он сполна смог… кхм… «насладиться» тобой, что бы это ни значило.
— На языке Джона это намного хуже, чем изнасилование, — передёрнулась Джани, и тут же поняла, что менее двоякой фраза не стала.
— В общем, он наказал мне ждать твоего возвращения. По его заверению «ты будешь жива, если окажешься достаточно умна, чтобы найти кислородный баллон». Как видишь, сегодня утром сработал сигнальный маячок, который он мне оставил. И я рад видеть тебя в добром здравии.
— Только по счастливому стечению обстоятельств, — буркнула девушка. — Нет, вы это слышали? Вам ещё нужны доказательства, что для Джона наши жизни — не более, чем гарант свежести экспериментальных образцов?
— Прости, Джани, — Дэн наконец осмелился вступить в контакт с «неопознанным невесть откуда свалившимся объектом». — Могу я обращаться к тебе на «ты»?
— Валяй.
— Всё-таки, откуда ты знаешь папу, если лежала в коме тридцать лет? Кто он такой?