— Какой же занятной бывает истинная история! — просиял Виктор Павлович.
Повисла гробовая тишина. Замерла на сцене мама, словно забывшая реплики актриса самодеятельного театра. Дедушка Витя отступил в тень, подталкивая Дэна к сцене. Тот неловко переступил с ноги на ногу, не понимая своей роли в этой пьесе. Главная героиня, подперев люстру, словно поверженного врага, обвела торжествующим взглядом присутствующих.
— Я вернулась!
И тут мальчик охнул, вспомнив фотографию, которую разглядывал в этом же зале пару часов назад. Это была она— участница Первой межпланетной войны, его погибшая родственница! Девушка, не обратив на Дэна особого внимания, перевела мрачный взгляд на Милли.
— Вижу, герои достойны чести лишь посмертно. Неужели статуя, отстроенная на вокзале, названном моим именем, — лишь лицемерие, призванное замолить грехи? Ты развалила Семью? И что-то не особо рада видеть меня, живую, из плоти и крови.
По спине у Дэна прокатился холодок.
— Я выжила и вернулась, потому что война ещё не закончена. А теперь узнала, как Семья забыла о своём долге и катится к закату! Благодарю всех, кто дождался меня, — она кивнула дедушке и охраннику. — И, всё же, никто из вас не уберёг Семью. Отец и мать умерли, а ты, сестра, забыла, что Судаковы в первую очередь служат великому Роду Синдао, а не занимаются бизнесом ради бизнеса! Как я могу признать тебя главой?
До Дэна не сразу дошёл смысл слова «сестра». Милли, казалось, хотела что-то возразить, но тут по залу разнеслись аплодисменты, многократным эхом отразившиеся от стен.
— Всё верно! — улыбался Виктор Павлович. — Такова судьба вашего Рода, такова судьба Судаковых.
— С этой самой секунды я вступаю в свои законные права. И искренне не понимаю, почему члены Семьи не сместили тебя раньше.
Начальник охраны потупил взгляд. Дедушка Витя пришёл ему на помощь:
— Семьи больше нет. Все, кто был способен сопротивляться — мертвы. Или бежали, не желая более иметь ничего общего с Судаковыми. Тебе достались руины, фантомы былого величия. Но, может, это и к лучшему?..
— Не знаю, о чём вы говорите, но я… — пискнула Милли, раздувшись от негодования. — Я — единственная и законная наследница всего семейного бизнеса и недвижимости! А кто ты, самозванка?!
«Самозванка» в один прыжок сократила расстояние, с поваленной люстры перепрыгнув точно на сцену.
— Я — твоя старшая сестра. Но, полагаю, пройдёт немало времени, прежде чем ты это осознаешь.
— Эгоистка! — вопль женщины взрезал воздух не хуже острого клинка. — Чёртова эгоистка! Думаешь, после такого шоу общественность тебе поверит, полюбит и простит? Решила назваться моей сестрой… Да будь ты хоть трижды родной сестрой, у нас с тобой ничего общего! Кто ты такая? Что ты сделала за все тридцать четыре года моей жизни? В чём твой вклад в мой бизнес?
Глаза Джани потухли, когда Милли осеклась, захлебнувшись собственной тирадой. А Дэн, привыкший делить мир на чёрное и белое, впервые не понимал к чьей стороне ему примкнуть. Затем девушка сглотнула комок в горле, словно собиралась сплюнуть сестре под ноги, но передумала. Развернувшись, она степенно проследовала к выходу из зала с высоко поднятой головой.
— Я буду в кабинете отца, изучать текущую ситуацию. Мила, когда придёшь в себя, мы поговорим. И, кстати, меня зовут Джани. Джани Судакова из Рода Синдао. Попрошу впредь не забывать это имя.
Гостья — или уже хозяйка — покинула зал. Молчаливый охранник последовал за госпожой.
Глава 5
Дэн по-прежнему находился в прострации, когда дедушка Витя взял его за руку и вместе с мамой потащил в гостиную. Мальчик даже не заметил, как плюхнулся в кресло, а в руках оказалась чашка горячего чая. На языке вертелся лишь один вопрос, который и прозвучал в неловкой тишине:
— Кто эта девушка?
Мама встряхнула головой в неопределённом жесте, пожевала губы, в попытке подобрать слова, но дедушка опередил её, не давая женщине сказать очередную глупость:
— Твоя тётя Джани, законная глава семьи Судаковых. Она лежала в коме со времён войны и, наконец, очнулась. Правда, как обычно, поступила импульсивно, не разобравшись в ситуации…
— Вы знали?.. — опешила Милли.
— Знал ли, что твоя старшая сестра жива? Естественно. Что она «воскреснет» именно через тридцать лет, не постарев ни на год? Этого нельзя было утверждать наверняка…
— Не постарев ни на год?
— Мамина сестра?
Дедушка вздохнул, понимая, что разговор будет долгим:
— Я скрывал от тебя правду, Милли, но долгое время на то были конкретные причины. Твой опекун, тётушка Ванесса, свела в могилу обоих ваших родителей. Подумай, что сделала бы она с обездвиженной беспомощной Джани, узнав, что та жива?