…К вездеходу они шли рядышком, как можно медленнее, стараясь угадать ритм шагов друг друга и постоянно соприкасаясь кончиками пальцев. Было заметно, что Младшей Королевне очень хочется взяться за руки и в таком виде давней подружки предстать перед отвратительными синими очами мадемуазели Ласкэ. Но она никак не решалась на это, всё ещё помня о той злосчастной прогулке на Базе. Роман тоже не проявлял инициативы — мешали набегавшие приливами сожаления о своей недавней лжи. Кроме того, он догадывался, что возле машины им готовится встреча.
Картинка, открывшаяся у входа в кабину, действительно предполагала сногсшибательный эффект; во всяком случае, Командор, явившийся проследить за порядком отхода молодежи ко сну, был превращён в каменную статую типа работы Горна «Стареющий созерцатель». Сотворившая это чудо, чародейка стояла рядом и показательно дымила сигаретой. Ее слабый запах совершенно терялся в густом аромате роз, который источала роскошная, изумительной красоты лиловая пижама, расписанная этими же цветами. Облаченная в неё, украшенная рубиновыми серёжками, ожерельем и браслетами, мадемуазель Ласкэ вдобавок расплела волосы, расчесала их и теперь лениво колыхала густой льняной волной то вправо, то влево. Увидев, как выглядит конкурентка, Ольда только презрительно фыркнула и отвернулась, убежденная, что та сейчас или умрёт от зависти, или вообще растворится в воздухе, осознав полную убогость своего мышиного существования рядом с такой обворожительной прелестью. Однако Малинке после тайного, заветного поцелуя теперь всё было нипочём. Равнодушно скользнув взглядом по разнаряженной светской львице, она просто, без обиняков, заметила, что с такими камнями в ушах ей трудно будет заснуть, после чего спокойно забралась в вездеход и расположилась на первой попавшейся откидной койке. Роман собрался было последовать за ней, но в последний момент всё-таки замешкался.
— Теперь я понимаю, почему ночью на нас напали, — вкрадчиво поведал он покачивающемуся перед глазами рубину. — Если вы и дальше намерены так же цвести, то сюда сбегутся все чудища мира!
— Предпочитаю людей, — в тон ему ответила Ольда, — а насчёт нашествия чудищ можете не беспокоиться: я думаю, что от унылого Малинкиного вида они все успешно передохнут.
Высказав это мнение, мадемуазель Ласкэ уронила на землю окурочек, аккуратно задавила его ножкой и сделала не слишком удачную попытку переступить порог кабины. Со второго и третьего раза тоже ничего не получилось, и сын Командора понял, что требуется его экстренная помощь. Он не отказал себе в удовольствии сначала взять Ольду под мышками, слегка прижав её к себе со словами: «Для почти пятидесятилетнего стажа тело у вас такое упругое!», а затем неспешно переместил ладони на её талию. После некоторого раздумья и сообщения, что «…эдак тоже ничего не получится…», был принят окончательный вариант поддержки красной девицы за её же бёдра, который и воплотился в жизнь. Ольда терпеливо перенесла всю эту сложную процедуру, отплатив старательному исполнителю неблагодарным: «Огромное "thanks!" — за синяки в трёх местах…» Затем, успешно преодолев двадцатисантиметровый барьер, она принялась расхаживать среди походных кроватей, делая вид, что выбирает наиболее удобную, а на самом деле стараясь угадать, где устроится Роман. Тот проводил её восхищённым взглядом и вернулся к отцу, который начал понемногу восстанавливать свою двигательную активность и уже мог кое-как шевелить верхними конечностями.
— Знаешь, сынок, — промолвил он наконец, — а вот если изменить последнюю букву в её фамилии, то на этом языке она будет означать «нежное прикосновение», «ласка» или «красивый, пушистый зверёк»…
— Знаешь, папуля, — вздохнув, отозвался Роман, — во-первых, этот зверёк из породы хищных, а во-вторых, если добавить ещё одну буковку, уже из латиницы (например, «r») и неопределённый артикль, то получится «un lascar», что на древне-французском разговорном языке означает «смельчак», «ловкач», — одним словом, тёртый человек. Нам сейчас не помешала бы помощь столь же хитрого Никомеда Коревича, я впервые жалею, что его нет рядом…
ЭПИЛОГ
★ У СЕБЯ ДОМА: НЕНАДЁЖНЫЙ КОЛЛЕГА ★
Толстый, лысоватый мужчина c неровно подстриженной бородкой «эспаньолка» торопливо выскочил из бокового коридора и мелкими шажками засеменил к массивной чёрной двери, которая внушительно выделялась на фоне светло-коричневой стены. По привычке он начал было шарить по шероховатой псевдокоже в поисках знакомой кнопки, но тут же спохватился и неловко подёргал изогнутую рукоять. С неприятным скрипом та сделала полоборота, и дверь неожиданно легко распахнулась настежь. Чтобы удержать равновесие, пришлось облокотиться о стену, испачкав атласный рукав претенциозного лилового пиджака.
Хозяин кабинета вразвалочку сидел за своим громоздким столом и меланхолически покачивал головой, которая удобно опиралась на ладошку согнутой в локте левой руки. На его худом, скуластом лице не отражалось ничего, кроме всеобщего разочарования и отвращения ко всему на свете. Тяжёлый взгляд, брошенный исподлобья на посетителя, не обещал ни малейшей перемены к лучшему в этом мрачном настроении.
Гость вначале деликатно кашлянул в кулак, но обнаружив, что это не произвело ровным счётом никакого впечатления, нерешительно двинулся вперёд, на ходу усиленно роясь в карманах измятого костюма. Искомая вещь была найдена как раз в тот момент, когда ступни посетителя в давно не чищенных туфлях поравнялись с блестящими штиблетами человека, восседавшего во вращающемся кресле.
Тот откровенно зевнул, а затем вытянул правую руку, нетерпеливо пощёлкивая пальцами. В них тотчас была вложена небольшая треугольная пирамидка из гладкого металла. Её слегка повертели, несколько раз рассеянно подбросили и поймали, а затем небрежно швырнули на панель миниатюрного «аналитика».
Толстого мужчину эта пренебрежительная реакция очень обеспокоила. Нетвёрдым голосом он начал:
— Послушай, Никки, ты напрасно думаешь, что…
— Никомед! Точнее, достопочтенный господин Никомед! — резко бросили в ответ. — С этой минуты изволь обращаться ко мне только так и никак иначе! Уразумел, мой дорогой маниакальный сластолюбец? Ах нет, теперь уже уголовничек! С отличной перспективой недельной «болевой камеры»!
При этих словах гостя мгновенно прошиб обильный пот. Беззвучно шлёпая посеревшими губами, он хотел было как-то оправдаться, но сумел лишь прохрипеть что-то похожее на «х-хи…» Коревич зло усмехнулся:
— Да ты, милейший Петруччио, как я вижу, тоже не прочь похихикать? Боюсь, что не имеет смысла! В твоём-то положении… Впрочем, можешь одобрительно почмокать, когда будешь оценивать качество фотографий. Работал классный специалист, можешь поверить!
Оробевший мужчина неловко подхватил брошенную ему прямо в лицо толстую пачку объёмных стереослайдов. Просмотрев первые два, он с изумлением поднял глаза на презрительно щурившегося заместителя начальника разведки Сектора № 2:
— Не может быть! Каким образом?! Я же проверял номер отеля отличной электроникой! Нашей фирмы, между прочим!
— А ты полагаешь, что у частных детективов своих примочек не имеется? Поразительная наивность для дешифровальщика с твоим стажем! Впрочем, ты уже пал так низко, что о гордом понятии «квалификация» давным-давно позабыто.
— Ну, знаешь! Отрицать мои феноменальные способности!
— Твоих талантов, дружок, не хватило даже на изменение сценария собственных извращённых развлечений. Несложный грим и дилетантская легенда. Эдакие экскурсионные прогулки ещё не старого дедушки с юной внучкой. Кстати, которая она по счёту? Ах, уже восемнадцатая! Как бежит время… — разведчик помолчал немного, а затем грустно поинтересовался: — И чего, спрашивается, тебе неймётся? По ночам из виртуального секса не вылезаешь, фаллопротезирование сделал — теперь и с профессионалками вполне можешь забавляться! Нет, подавай ему только запретный плод да ещё с публичным поеданием!
— У каждого гения имеются свои слабости! — возразил слегка приободрившийся толстяк. — Вон Кристофер Эйми, композитор наш великий, занимается собиранием старинных музыкальных инструментов, а я…
— …а ты — интимных туалетов нимфеточек, — издевательски поддакнул Коревич. — А уж что касается пресловутой гениальности… Может, стоит напомнить, что твой алгоритм дешифровки звуковых сообщений после многократных проверок так и не получил одобрения официальных научных мэтров?
— Злобные происки! Гнусные инсинуации! Они же нагло завидуют! Ибо сами не способны! И только мне удалось осуществить субпространственный радиоперехват и взлом защищённых переговоров из так называемого «созвездия Швали» — не понимаю, чем эта дыра тебя заинтересовала?
— Если на время позабыть дебильный юмор господ межпланетников, то официально она называется «созвездие Золотой Шпоры», что больше соответствует истине. Ровная линия из пяти звёзд, а шестая, еле видимая даже в гигантские телескопы, — чуть на отлёте. Однако своим контрвопросом ты фактически признаёшься, что не анализируешь результаты собственных работ? Не очень-то верится!
— А, не до того — все интеллектуальные силы хобби отнимает… Хотя степень твоих интересов оценить сумел. Поэтому моим «информационным кристаллом» ты не слишком-то пренебрегай — альтернативы ведь не имеешь!
— Прекрасно! Наглость, помноженная на суперсамомнение, — это неплохая жизненная позиция, — подытожил Коревич спокойным тоном и встал из-за стола. — Однако в любом случае покрывать твои шалости у меня больше нет желания. Да и возможности тоже.
— А что я делал такого уж страшного, что? — притворно захныкал милейший Петруччио, выразительно размахивая короткими ручками. — Сплошное баловство, ничего больше! Отбирал у девчонок их нижнее бельё для своей эротической коллекции, и только! Ну и снимочки данного процесса щёлкал на память… За подобные развратные действия вроде бы не судят?