— Это если нет официального заявления или нежелательных последствий, — хладнокровно заметил Коревич и, подойдя вплотную к поникшему толстяку, рывком отнял у него компрометирующие слайды. — Однако на сей раз, дяденька, ты вляпался основательно! Видишь ли, после этого «баловства» твоя очередная жертва не на шутку перепугалась. Сначала стала заикаться, а после и вовсе потеряла голос. Насчёт его восстановления медики дают неблагоприятный прогноз. Какая трагедия для родителей, представляешь? А они у неё и горды, и уважаемы. Правда, небогаты…
— Какой кошмар! О, Всевышний, за что мне выпадают такие испытания? Послушай, Ник… Никомед, а нельзя ли откупиться? Я готов дать хорошего отступного! Скажем, треть моих энергосбережений, а?
— Похвально, что ты ещё способен на относительно благородные поступки! — ласково отозвался Коревич и слегка сжал правое запястье своего встрепенувшегося компаньона. — Ну что же, «аналитик» перед тобой, вот номер энергетического счёта на предъявителя… Перечисляй!
Эту операцию милейшему Петруччио пришлось выполнять одной левой рукой, ибо кисть другой так и осталась в аккуратном зажиме твёрдых пальцев Никомеда. Удостоверившись, что всё сделано правильно, тот одобрительно кивнул и, помедлив секунду, резко отступил назад. Почти одновременно с ним толстяк тоже отпрянул в сторону с жалобным вскриком:
— Ой! Я, кажется, обо что-то оцарапался! Надо же, какой неуклюжий…
— Не беспокойся, ты здесь ни при чём, — медленно проговорил Коревич. — Тебя уколол я.
Незадачливый дешифровальщик всё понял сразу, но от ужаса в первые мгновения не сумел даже ойкнуть — один невыносимый страх метался в его стремительно расширявшихся глазах. Затем рука неуверенно двинулась к заднему карману брюк, однако почти сразу же скользнула вверх и схватилась за сердце, скрученная внезапной судорогой.
— Разве можно прятать мини-лучемёт в таком неудобном месте? В тесном кресле вольготно не усядешься! — пожурил Никомед своего бывшего компаньона и снова вернулся за стол. — А насчёт боли не беспокойся, её не будет. Мой консультант подобрал быстрое и вполне гуманное средство. Сейчас перехватит дыхание — и всё… Это максимум, что я смог для тебя сделать.
Не обращая больше внимания на скорчившегося человечка, Коревич отключил свой «аналитик» от сети Управления и задействовал принесённый «информационный кристалл». Затем поудобнее устроился на сиденье и внимательно вслушался в резкий, энергичный голос, доносившийся из микротранслятора по каналу № 1:
— Валериану, сыну Антиоха, от «Крошки Энн» привет! К сожалению, не могу приветствовать ваш командирский талант, — (тут в голосе говорившего явственно промелькнула смешинка), — ибо на мой взгляд руководите операцией вы бездарно. Повторяю в последний раз: о десанте на планету говорить рано! Да, несмотря на то, что прошло уже пять лет. Наберитесь терпения — нами ещё не всё изучено. Лично мне как-то не очень хочется, чтобы вы превратились в тёплый трупик через часок-другой после высадки. Как говорит один здешний молодец, тут так просто не полетаешь и не постреляешь. А иногда и пешком не походишь. Нет, не под стол, а по окрестностям, — дерзкая смешинка промелькнула снова. — Кстати, советую взять на заметку, сколь приятно говорить гадости непосредственному начальству, находясь на недосягаемом расстоянии! Ага? Ладно, с лирикой покончено — теперь ловите конкретику…
Выслушав длинную серию из шестизначных цифр, Коревич неопределённо пожал плечами и включил второй канал. На этот раз говорил явно мужчина:
— Консулу № 12 от Легионера. Смею вам доложить, что верить здесь нельзя никому. Врут все поголовно на каждом шагу, строя при этом честные глазки или призывая в свидетели Всевышнего. Ко мне упорно ищут подходы, я же веду свою линию точно так, как и было оговорено. Думаю, что скоро придётся переходить к активным действиям, а не то судьба может подкинуть свою любимую шуточку под названием: «Пока семь раз отмерял, всё, что было можно, уже отрезали другие». Поэтому прошу санкционировать мою немедленную работу по прибывшим сюда высокопоставленным гостям. Вот мои некоторые наблюдения, полученные из личных контактов, а также из разговоров с коллегами…
Оценив последовавшие далее точные характеристики представителей славного семейства фон Хётцен, Коревич присвистнул от удивления и, помедлив, переключился на канал № 3. Почти сразу же после этого простого действия он непроизвольно вздрогнул, ибо тональное скрипение, доносившееся из миниатюрного динамика, на человеческий тембр походило мало. Скорее всего, так могла бы изъясняться материализовавшаяся Баба-Яга из сказочного фольклора:
— …и прошу не учить, как надо делать мою работу! И нечего каждые полгода намекать, что этот контракт вас чуть ли не разоряет — не нравлюсь, так можете найти кого-нибудь подешевле! С такой же высокой квалификацией! Одним словом, при очередном сеансе жду самых тщательных извинений. Да и премию не мешало бы подбросить! Как-никак, а уже который годик тружусь в преотвратном месте и с омерзительными людишками. Цех у меня вредный, понятно? В стародавние времена при такой утомительной работёнке полагалось бесплатно давать молоко, шоколад, печень трески в масле! И красное вино с чёрной икрой… А мне приходится весь этот рацион оплачивать из собственного кармана! Сами-то, небось, на презентациях трескаете подобные деликатесы за счёт компании? Однако же дело идёт к тому, что вскоре так смогут поступать очень и очень многие, если не все. Похоже, начинают сбываться самые худшие ваши предположения. Как получу точные подтверждения, так немедленно дам знать, а уж вы решайте. Лучше всего эту планетишку вместе с её системой прихлопнуть с помощью ха-а-рошего «вибратора космического пространства» — во избежание расползания заразы под названием «жизнь на халяву». Короче, думайте, господа бизнесмены! Ча-а-ао!
После того, как занудный скрип смолк, Никомед несколько минут напряжённо обдумывал, какой подтекст может скрываться за этой развязной болтовнёй, пересылка которой обошлась отправляющему не меньше, чем в двадцать пять — тридцать тысяч энергетических единиц. Так и не придя к конструктивным выводам, он не нашёл ничего лучшего, как снова передёрнуть плечами, и активировал последний четвёртый канал.
Этот голос понравился разведчику гораздо меньше, чем все три предыдущие. Высокий, резкий, с заметной хрипотцой, но с очень чёткой дикцией да вдобавок начисто лишённый эмоций, он порой заставлял усомниться в том, что принадлежал человеку, а не кибернетическому устройству:
— Ваше Святейшество! Позвольте выразить своё восхищение вашим гениальным планом! Все его запрограммированные ходы идеально совпадают с действительной расстановкой фигур! Кроме того, очень перспективны предложенные вами направления игры — в частности, № 1 и № 5. Со своей стороны, я гарантирую самое точное пошаговое выполнение предоставленных инструкций. Осмелюсь лишь просить ровно один месяц на разработку варианта страховки, что полностью вас обезопасит от нежелательных эксцессов со стороны людей Иоганна Ладвина. Как мной уже сообщалось, среди них имеются отпетые беспредельщики, причём без какого бы то ни было почтения к Высшим духовным ценностям, кои вы имеете честь представлять! Кроме того, есть возможность организовать вашу встречу с одной из самых интересных креатур Династии — разумеется, если вы сочтёте её целесообразной. На этом разрешите закончить. Остаюсь преданным и покорным слугой вашего пророческого гения — «ГГГ».
— Как занимательно… — пробормотал Коревич и с пониманием усмехнулся. — Сколько почтительных слов и величавых обращений! Сколько восклицательных знаков! И всё это излагается с такой поразительной бесстрастностью, что любой проницательный аналитик вполне может обнаружить здесь скрытую иронию. Хотя, с другой стороны, если этот угодливый «ГГГ» родом из «Элиты», то особо удивляться нечему. Холуйство, тонко замаскированное под почтительность, всегда помогает неплохо существовать в этом паскуднейшем из миров…
Он деактивировал «кристалл», и в тот же миг послышался частый «фа-диез» первой октавы, что означало приход срочного сообщения из внешней Сети. Не мешкая, разведчик включил соединение, внимательно выслушал, а затем вызвал диспетчерскую:
— Дежурная? Ах, это вы, очаровательная Нинет! Послушайте, сейчас к вам явится господин Зимин — это восьмой зам начальника полиции Мегаполиса. Да-да, чин в точности соответствует моему… Как, уже здесь? Так пропустите его без особой волокиты, учитывая неофициальность визита, а? Вот и славненько! Нет-нет, его люди пусть обождут внизу. Предложите им чего-нибудь тонизирующего, оборотов под тридцать. Ах, Нинеточка, уважьте мою личную просьбу! А вот закуску этим обормотам нечего скармливать, обойдутся. Ну, разве что по одной печенюшечке…
Ровно через классические десять минут означенный полицейский комиссар (плотный мужчина предпенсионного возраста с белоснежными прядями в густых «львиных» волосах) внушительно возник на пороге кабинета заместителя Командора. Ему тоже удалось справиться с непривычной дверью лишь с третьей попытки, о чём начали было добродушно Коревичу выговаривать, но сразу же замолчали, увидев возле его стола скрюченный труп.
Бледный и опечаленный, с застывшим, скорбным лицом, Никомед поспешил с объяснением, в конце которого расстроенному господину Зимину были предъявлены те самые стереослайды в качестве неопровержимой улики.
— Ай-ай-ай, кто бы мог подумать? Работник правительственной закрытой организации да вдобавок ещё и лично засекреченный! — сокрушался комиссар, покачивая своей благородной сединой. — Какой стыд! Какая отвратительная низость! Так вот кого мы разыскивали больше года!
— Несмываемое пятно на всём Управлении, — дрогнувшим голосом подтвердил разведчик. — И это во время необъяснимого отсутствия самого Густава фон Хётцена! Я, конечно, понимал, что огласки в любом случае не избежать, и всё же…
— Вы решили предоставить преступнику право выбора между публичным позором и добровольной смертью? — догадался комиссар. — Как это благородно, друг мой… Но ведь тем самым вы поставили под косвенный удар и себя лично! Я же при исполнении, а посему буду вынужден несмотря на наше знакомство… О, Всевышний, как это неприятно!
— Фатальное стечение обстоятельств… Но вы можете несколько смягчить ситуацию, отметив в отчёте, что я содействовал полиции в разоблачении матёрого мерзавца, который при аресте покончил с собой. Ампула с остатками яда при падении тела откатилась во-он в тот угол. Я, разумеется, ни к чему не прикасался…
— Ага, вижу — обычный мини-шприц из походной аптечки. И всё же теперь вас в любом случае временно отстранят!
— Уж это само собой, — печально подтвердил Никомед и очень печально вздохнул. — Ладно, буду считать, что получил дополнительный отпуск! Совершу какое-нибудь дальнее путешествие, сменю обстановку, встряхнусь немного… Надеюсь, что о подписке о невыезде речь не пойдёт?
— Конечно же, нет! Вы — типичный свидетель, оказавший к тому же неоценимую помощь следствию! Предоставьте завтра письменные показания лично мне и можете быть свободны.
— Большое спасибо, господин Зимин. Кстати, как себя чувствует последняя жертва нашего усопшего негодяя?