10. Инга Инфантьева (обслуга волнового генератора) — 89
11. Дэвид Сач (обслуга волнового генератора) — 89
12. Иоганн Ладвин (в частности, начальник генератора) — 89
И наконец № 13 — Станислав Ладвин («сынок»!) — где-то 105–110 единиц.
Итак, о логически мыслящая Эльза, у тебя имеется восемь полновесных подозреваемых. Казалось бы, можно приступать к раскрутке, если бы не свирепо грызущий душу червь сомнения: не верится мне, что на такое важное задание руководители разведки «Элиты» послали агента, не дотягивающего до уровня «сверхсотника» от шести до восемнадцати единиц!
Нельзя забывать, что самая полная информация по этому делу есть только у значительных персон Сектора № 6 Провинции № 6 «Элиты», а нам досталась минимальная часть сведений, отчего мы и движемся полуслепым манером. Но противник-то на подготовку имел три года, которые прошли от неосторожного запроса Иоганна Ладвина о Династии и до визита грузового корабля! И что в результате — не нашли «сверхсотника»? Не верю!
Эх, не в меру разволновавшаяся Эльза, на самом деле, ты всё понимаешь, просто тебе не хочется признаваться, что существующий ответ будет очень и очень неприятным. Если посланный сюда агент является опытным профессионалом (а это видно из его действий), и при этом его «эС-Ка» меньше ста — значит, против клана фон Хётцен действует разведчик с нездоровой психикой. Таких тяжёлых личностей относительно немного, но все они представляют исключительную опасность в силу непредсказуемого поведения. Раньше подобных людей величали «злыми гениями» — теперь так называют класс разведчиков «Элиты» очень крутой котировки: на порядок выше престижной «экстры»! Сюда же относятся международные галактические классы «Мираж» и «Слепые глаза» — в них имеются агенты как и в «Элите», так и у нас. Ещё выше только «Орден Легендарных», но туда с «эС-Ка» меньше 120-ти нечего и соваться. А у меня — 121, так что, возможно… Однако хватит, о хвастливая Эльза, мечтать будешь потом.
Ладушки, попробуем для начала вспомнить кого-нибудь с того берега. Во-первых, сразу же определимся насчёт моего сегодняшнего уровня и чуть постарше. Хотя чего здесь выяснять? Известны всего лишь три «примы» с сенсорным коэффициентом меньше ста: Габриэл Ленди («Элита»), Маленький Виктор и Ласло Чер-Чер (оба работают под прикрытием «Элиты», но на самом деле являются людьми «Синдиката», двойные агенты). Потом Кэрол-Кэролайн (не помню ни фамилии, ни хозяев) — единственная мощная «экстра» с «эС-Ка» — 87, но она уже далеко не молода.
А с кем приходилось сталкиваться лично? О-хо-хо… Алина Дюнштайн, моё первое дело! Она гонялась за мной с фантастическим упорством и догнала, кстати, но тут я извернулась и подложила ей такую свинью… Вот был фокус: «третьеклашка» Эльза переиграла «Злого гения» и всю его команду! Хотя Дюнштайн весьма подло отреваншировалась — это после удара из её бластера мою внешность пришлось рисовать заново. Коэффициент Алины… м-м… кажется, в пределах 87–92, а реакция на все двести.
«Госпожа»… «госпожа»… ах, да — «госпожа Метелица»! Невзрачная такая женщина, низкорослая и безволосо-белобрысая, стрижка даже под мальчика не тянула. Имя… имя не помню, что-то вроде Ганны или Герды. Фамилия… фамилия, вроде бы, Гансвид. Виделись мельком, её мне представил папин заместитель Никомед Коревич, сообщив, что какое-то время они будут работать вместе. Впрочем, в то время он ходил у моего Командора в обыкновенных шестёрочках. Ни личного «эС-Ка», ни хозяев не знаю, очень плохо, а вот класс у неё был не по возрасту серьёзный. Так, а какой? Забыла! То ли «Мираж», то ли «Слепые глаза»… Чёрт, это же Ромкина работа, его хлеб! Он же штаны просиживает в отделе Информации! А я знаю слишком мало — не моя епархия да и не особо интересовалась. Во всяком случае, меньше, чем мальчиками.
Пойдем, о забывчивая Эльза, дальше. Теперь придётся поступиться гордостью и назвать того, кому ты проиграла по всем статьям: Симона-Игрока. Вообще-то, парень просто чудо, жаль, что из «Элиты»! Какую провёл классную разработку: и в постельку меня уложил, и кое-что важное выудил и вообще чуть было не пристукнул: он же с приветом… Но работал так изящно, с таким обалденным шармом! Да, если бы не помощь страховочной группы, мне пришлось бы плохо. Класс «Мираж», «эС-Ка» — 94.
Спасибо папиной проницательности — боюсь, что мои пси-способности не пригодились бы. До самого последнего момента я не догадывалась, кто этот Симон на самом деле, а вовсе не заботливый гид по незнакомому городу.
И наконец «Светлячок». Вот уж с кем мне не хочется больше встречаться! Видите ли, в своё время молоденькой практикантке Эльзе фон Хётцен было рекомендовано присутствовать на его допросах — должна же она наглядно представлять, какие типы могут оказаться нашими противниками! Несмотря на все меры предосторожности, я не чувствовала себя в безопасности. Будь моя воля, я бы засадила эту первобытную субстанцию в «болевую камеру» на веки вечные, однако наше мудрое руководство сочло возможным обменять «дьявола на чёрта», то бишь на кого-то из провалившихся своих. «Светлячок» имел «эС-Ка» — 89, класс «Мираж» и маленькие безволосые руки, непрерывно подёргивавшиеся в опущенном положении или шевелившиеся отвратительными чёрными пауками, если он держал их на коленях. Как только у кого-нибудь здесь я замечу подобные верхние конечности, то задам такого стрекача, что за мною ни на каком техническом средстве не угонятся…
А кого излишне нервная Эльза знает хотя бы понаслышке? Увы, очень немногих. Ахмеда Сахмаджарова, например, смуглого, с тоненькими усиками стрелочкой… Макса Шустерса, любящего бархатное пиво и классическую живопись планеты К-1066 нашего Сектора… Ивана-Ижицу, полного и неуклюжего, как кошка на последней стадии беременности… Эти мальчики, потешные в мирной обстановке и очень опасные в боевой, — надёжные агенты «Элиты», равно как и молодящаяся Антуанетта Аввакумова («А-А»), и некая Фулова, и некий Гидеон… Так, кто ещё? Фарид, «старый Фарид», единственный приятный противник, по слухам, погиб; у исчезнувшего знаменитого «Беглеца» коэффициент 99, а это ни туда и ни сюда. Интересно, что у нашего бездарного Ника Коревича индекс точно такой же — ничего себе, природа подшутила!
Вот, кажется, и все «злюки». Из представителей класса «Мираж» ещё вспоминаются лишь Близорукий Клемент да Ирочка Колибри — кстати, люди «куклы Синди» и, разумеется, двойники.
Хуже всего было бы столкнуться в качестве противника именно с Ирой, отнюдь не мирной птичкой по характеру. Имеет плохую привычку сначала убивать и лишь потом оценивать необходимость своих действий. Да и то не всегда.
Ладно, у кого же имеются «слепые глазки»? Тут вообще полный туман. Слышала когда-то о Лие Слободяник, черноокой красавице, и о Питере Слободкине, черноволосом уродце… Они не родственники, а о внешнем сходстве и говорить не приходится. Потом был, вроде бы, Жилет-Жильбер или Жакет-Жаклин, то ли кличка, то ли фамилия… А может, Скелет-Сомбреро, чёрт его знает — не помню! Что-то, когда-то видела краем глаза и слышала куском уха, но когда и чего — не соображу, хоть лопни. Даже пол не помню, что для меня совсем уж удивительно.
О, теряющая драгоценное время, Эльза, а ведь ты изволишь заниматься бесполезным делом! Точного «эС-Ка» этих кое-как и через пень-колоду припомненных молодцов и молодиц ты всё равно не знаешь, а о каком грамотном поиске тогда может идти речь? Ну, решишься ты отбросить «Светлячка», потому что, как ни крути, а с чёрной кожей здесь никого не имеется; не замечено и похожих на заплывшего жиром Ваню-Ижицу или на тощую, как антенна, старую деву Дюнштайн — и что с того? Надобно заняться вплотную как раз восьмёркой станционников и только восьмёркой! Чтобы отыскать замаскированного негодяя, необходимо выяснить, как они провели все эти годы, чем занимались в свободное время, какие имели привычки — вдруг и отыщется необходимая для раскрутки зацепка? Стоит заметить, что на фотографиях из личных дел работников Базы я никого не опознала. Не припомнил и Рома.
Итак, поехали! А с кого начнём? В общем-то, всё равно — проверять придётся всех, включая и проигнорированных ранее женщин с именами Злата и Уэнди. Может, за них и приняться… или всё-таки лучше за Кирилла? Тьфу ты, бестолковка, он же в их компанию не входит, а из головы вот не выходит! Это явно неспроста…
Закинув ногу за ногу, Эльза то так, то этак старательно разглядывала мощную, расширявшуюся к основанию шею Инфантьева. Шея понравилась, захотелось повиснуть на ней, поджав ножки. Идея была вполне привычная, но неосуществимая, как и большинство таких идей. Это всегда вызывало у мисс фон Хётцен определённую злость: им, мужикам, значит, можно подойти, ущипнуть, шлёпнуть и даже пощупать, а нам, девицам, нельзя хотя бы привстать на цыпочки и обвить руками? Однако в данном случае «нельзя» было тройным. И если правила хорошего тона и какая-то там жена Эльзу не остановили бы, то вот две металлические планочки, висевшие на тонком шнурке, являлись непреодолимым препятствием.
Задумчиво катая между ладоней пустой стакан из-под коктейля, дочь Командора пыталась догадаться, отчего у её спутника всё в жизни пошло наперекосяк. Ему тридцать четыре года, а позади нет ничего примечательного. Нет солидного положения, необходимого для серьёзного специалиста и семейного человека, нет и признаков состояния и частной собственности. Нет и не будет никаких радужных перспектив, если, разумеется, он не завербован, но такого жизненного плана пожелать трудно.
А ведь до восемнадцати лет всё шло просто замечательно! Кирилл был единственным мальчиком на девять старших сестер, и отец души в нём не чаял. В прошлом кадровый офицер полиции, влюблённый в свою работу, в мундир и дисциплину, организатор парадов и торжественных церемоний, он мечтал увидеть дорогого наследника на своём, а в дальнейшем на более высоком посту. Возражений против этого поначалу не имелось, и привычным занятием папы было многословное размышление вслух после обязательного семейного ужина на тему, в какой именно офицерский корпус сыну лучше поступить. Сам он колебался между авторитетным университетом Полиции и привилегированными частями специального назначения «Янтарные Береты»; девочки высказывали свои соображения, исходя, главным образом, из красоты и оригинальности оформления повседневной и парадной формы. Никто не замечал, что Кирилл всё меньше и меньше принимал участия в этих посиделках, а если и присутствовал, то большей частью помалкивал, явно не стремясь в центр внимания. И вот однажды, вскоре после окончания колледжа, он заявился под ручку с худосочной девицей и спокойно объявил, что изменил свои взгляды на жизнь и поэтому выбирает мирную гражданскую специальность. Да, ещё он собирается жениться, и вот его суженая. Зовут её Инга Шорн, из очень хорошей семьи. Правда, они беженцы из «Элиты», но имеют надёжный вид на жительство, включая и право быть избранными в местные органы власти после получения полноценного гражданства. Кстати, он не совсем понимает, почему на лицах его родственников ужас и отчего не слышно поздравлений?
Седой и величественный Бруно Инфантьев был почти убит на месте и лишь минут через пятнадцать смог кое-как прийти в себя. Однако он даже и не попытался переубедить сына — то ли понимал, что молодости свойственно тупое и великое упрямство, то ли слишком хорошо представлял, с какого рода характером ему придётся иметь дело и откуда такой характер взялся. Он ещё надеялся, что как-нибудь всё образуется… Однако время шло, а Кирилл последовательно отказывался работать на «СБ», разведку, в спецназе и в десанте. Словно в насмешку над всеми, он при этом уверенно победил в семи подряд чемпионатах Сектора по рукопашному бою вольного стиля, причём и в своей полутяжёлой категории, и в абсолютной весовой. Тем временем на него вырос большой зуб кое у кого в силовых ведомствах. Прицепиться было к чему, вернее, к кому, так что «полноценное гражданство» не помогло. Перед Инфантьевым-младшим встал жёсткий выбор: или — или. Без всякого колебания он подтвердил своё решение не применять боевые способности в реальном деле и… и оказался в «созвездии Швали», в системе не лучшей звезды и далеко не на лучшей планете вместе со своей верной и бездетной женой. Да-а, как это там, у классиков? «Когда кажется, что тебя любят, ты платишь в ответ тоже любовью, а потом ещё и многими другими вещами…»
…Размышления дочери Командора прервал резкий сигнал на её новом пультике дистанционного управления «стрекозой». Почувствовав торможение, она вынужденно наклонилась, уронила стакан и с досадой отшвырнула его носком сапожка в сторону. Всё: хороший, беззаботный путь кончился.
Дорогу замершим вездеходам преградил очередной овраг — на сей раз без подозрительной живности и относительно узкий, но глубокий, с каменистым, неровным дном. «Стрекоза» колыхалась у самого его края, делая едва заметные попытки двинуться вперёд, но тотчас прекращала их, извещая всех басистым пением об очередной «технической мёртвой зоне». Вылезшая по обыкновению самой последней, Эльза неохотно приблизилась к остальным, собираясь открыть совещание по всей форме, с кворумом и председательствующим. Однако Кирилл и Станислав опередили её инициативу, обратившись почти одновременно к Сержу с вопросом: «И что дальше?»
Вместо словесного ответа тот ловко выключил «стрекозу», подхватил её ладонью, затем медленно отъехал в сторону на высокое, обрывистое место, с силой ткнул коня каблуками и одним могучим прыжком легко преодолел препятствие. Вновь грянули в разные направления комья земли, а от тяжёлого удара вполне реально содрогнулась почва. Мужчины восторженно покачали головами, а Эльза с крайне неодобрительным видом принялась отряхивать свою одежду от грязевых крошек, словно специально попавших именно в неё. От этого занятия её не отвлекло и сообщение Инфантьева, что на другом берегу включенная Сержем «стрекоза» ожила и немедленно изъявила желание продолжать дальнейший полёт. Напротив, дочь Командора демонстративно отвернулась и, плюнув на испачканный сапожок, пошла его усиленно тереть пучком травы. Кирилл удивлённо пожал плечами и заспорил со Станиславом, который азартно предлагал как следует разогнаться, ну а всё остальное легко сделает инерция! Ему возражали, что это слишком рискованно, ибо ходили слухи о «мёртвых зонах» с сюрпризами. Итог дискуссии подвела, естественно, мисс фон Хётцен, проквакавшая тембром Бабы-Яги: «Я не разрешаю!» Станислав возвысил было голос, но тотчас вернулся к нормальным интонациям и спокойно поинтересовался, у кого имеются лучшие идеи.
Вопрос был уместным, ибо овраг-расщелина тянулся и вправо, и влево насколько хватало глаз. Не желая, однако, отказываться от своего непродуманного запрета, Эльза задрала нос и повернула его в противоположную от остального общества сторону, показывая всем своим видом, что она намерена лишь принимать предложения от других и ставить на них свою визу или вето. Возражений из-за спины не последовало, но и дельных советов тоже. Тогда Эльза подбоченилась, заплела узелком ручки и принялась обстоятельно рассматривать листья деревца, возле которого стояла. Время шло, сзади прочно воцарилось продолжительное молчание; наконец, не выдержав, она обернулась. Её глазам открылась типичная картина тихого бунта: Кирилл и Станислав сидели на травке, поджав под себя ноги, сложив ладони чашечкой и разместив на них подбородки. Их взгляды, устремлённые на упомянутое деревце, выражали кротость и созерцание. В некоторой надежде Эльза по-гусиному вытянула шею и уставилась на рыцаря, но и тот не желал брать на себя инициативу («…хотя сам же сюда и завёл, чучело гороховое!») и лишь бесстрастно подбрасывал рукою вибрирующее тело «стрекозы».
Мысленно пообещав припомнить впоследствии нерешительным мужикам их демарш, разгневанная начальница экспедиции встала в позу завоевателя, набрала в грудь побольше воздуха и воинственно прокричала: «Внимание на меня! Серж поедет туда! — (взмах рукой налево от себя). — Я и Инфантьев — сюда! — (рука отлетает направо, задевает ветку, слышится злобное, болезненное шипение). — Станислав остаётся с машинами…» — (сдавленным голосом, потирая запястье).
«Нерешительные мужики» поднялись и, переглянувшись, сразу же приступили к выполнению грозного наказа. Возражать не стал и Серж; он зевнул, тряхнул мощными плечами, а затем переключил крылатого разведчика на «полный назад-поиск» и неспешно двинулся на север. В ожидании выбранного товарища по разведке, Эльза принялась было старательно обсасывать ушибленный палец, но прервала своё лечебное занятие, вспомнив, что неплохо бы вооружиться. Однако не успела она сделать по направлению к вездеходу и пары шагов, как из него ловко выбрался Инфантьев, и стало ясно, что он обо всём позаботился. Помимо прочных курток он нёс бинокли, аварийные пояса-аптечки и свой бластер. Его он сразу же протянул Эльзе, и это говорило о многом.
Облачившись в походное обмундирование, они включили запасную «стрекозу» в режим «вперёд-поиск» и бодро двинулись вслед за ней. Местность несколько понижалась, идти было удобно. Дочь Командора семенила по самому краешку крутого берега, то и дело заглядывая вниз. Там ничего интересного не наблюдалось. Мелкие камни самых разнообразных форм и очертаний; куски горных пород, покрытые грязью и заплесневелым мхом, и никакой растительности. Потом стали появляться груды чёрного угля, словно насыпанные конусом, причём сам уголь был влажным и тускло отсвечивал. На аварийном пояске у Эльзы внезапно коротко затрещал счётчик радиации и стих — то же самое случилось и у шедшего сзади Инфантьева. Обменявшись недоуменными взглядами, молодые люди продолжили свой путь, однако Кирилл вежливо, но решительно оттеснил Эльзу немного в сторону, указав на сильно растрескавшуюся землю. Та подчинилась, но не слишком охотно и не прекратила свои заглядывания в глубины расщелины, словно там вот-вот должно было появиться нечто особенное. Но внизу чёрный уголь сменился бурым, потом пошли кучи крупной красной соли и снова камни, но на сей раз гладкие, чуть ли не отшлифованные, очень похожие на морскую гальку. Подобное многообразие известных минералов наверняка утомило бы и геолога, но Эльза почему-то делала вид, что ей страшно любопытно.