Пока он слушал рассказ, наступил вечер и группа монастырских воспитанников наконец-то добралась до лесного поселения. Это была та самая деревушка состоящая из двенадцати домов возле маленького лесного озера, в котором они ночевали перед отправкой в лес на охоту. Заметив их, к ним на встречу двинулись её жители и помогли донести раненых к лекарю, который подлатал им раны и заставил выпить настой железной крапивы, чтобы смягчить боль. Карн договорился о ночлеге с главой деревни и тот снова позволил им заночевать на сене в своей конюшне. Он так же приказал накормить их и поселенцы принесли им хлеб с жареным бараньим мясом. Таким образом наши герои хорошенько поели и легли спать.
Посреди ночи всех внезапно разбудили женские крики. Схватив свой нож Карн выскочил во двор и побежал в ту сторону, откуда издавались эти звуки. За ним последовали послушники с дубинами в руках. Они добежали до крайнего дома что находился возле озера и пшеничных полей. В окнах виднелся свет, а у порога стоял скрестив руки хозяин дома, огромный, мускулистый мужчина и его четыре маленькие дочки. Его звали Ханс, фермер Ханс. Он остановил наших героев, протянув ладонь и уверенно сказал:
— Всё в порядке, добрые люди. Если вас разбудили крики моей жены, то извольте простить. Она сейчас рожает.
Засветились и другие окна домов, а их хозяева, один за другим приближаясь к дому Ханса, осыпали фермера вопросами:
— Ну что, началось уже? Как она там? Скоро появится новый мужчина у нас в деревне?
Маленькие дети, которые тоже проснулись, вышли во двор. Они прыгали и радостно пели «Братик, братик, у нас будет новый братик!». После услышанного Карн спросил у Ханса:
— А почему все так уверенны что будет мальчик? — На что Ханс ответил:
— Видишь вот этих четырёх маленьких лохматых девчонок? Я их люблю, но они же не не станут мужиками. Я каждый год пытался сделать себе сына, наследника моих ферм и, вот уже четыре года подряд у меня не получается. В конце концов я отчаялся и сходил к старой карге Дойне, что живёт возле болот. Эта ведьма, в обмен на одну из моих дочерей, обещала дать мне пойло которая позволит наконец-то сделать себе наследника. Вот я и взял это пойло, выпил и расписался кровью что принесу ей одну из своих дочерей. Потом растрындел всем что у меня в этом году точно будет мальчик. Старый дурак… А теперь меня мучают мысли, кого из моих дорогих дочерей отдать Дойне. Наверное отдам ей мелкую. Она ещё не понимает ничего, вот и не вспомнит нас и будет ей легче жить.
— Не нужно водить дела с ведьмами, Ханс. Они могут быть очень опасны! — Коротко и сердито сказал ему Карн.
— Я понимаю, господин Карн. Но что мне делать? Я был в отчаянии. — Ответил отворачивая взгляд Ханс.
Карн посмотрел на него и сказал:
— Ну ладно, это твой выбор. Главное чтобы с мальчонком всё было в порядке и у него не выросли ноги как у лягушки или ещё что-то. — Ханс одобрительно кивнул.
Под песни и танцы жителей деревушки наши герои дождались окончания родов. И вот долгожданный момент- Лекарь выходит с ребёнком на руках. Все замолчали и он громко объявил:
— Это мальчик! — Все радостно закричали «Ура!» и стали обниматься. Ханс быстро бросился к нему на встречу, чтобы взять своего сына на руки.
Когда лекарь показал новорождённого жителям деревни, наступило печальное молчание. Все заметили у него на лбу знак сплетённых огней. Ханс быстрым движением взял ребёнка, повернулся к Карну и со злостью крикнул:
— Я его не отдам! Ни за что! — Карн жалостливо посмотрел в его сторону. Он, как все присутствующие, понимал, что если у ребёнка есть знак сплетённых огней, значит его заберут в монастырь во что бы то ни стало. Он обратился к Хансу и сказал:
— Я тебя понимаю, но…
— Ничего ты не понимаешь! — Крикнул в его сторону Ханс. — Я не хочу отдавать его. Я столько старался чтобы наконец-то получить себе наследника. — У этого огромного человека из глаз потекли слёзы. Все с жалостью смотрели на него и на то как он обнимал новорождённого ребёнка. Несмотря на всё это, Карн собрался с мыслями и сказал:
— Попрощайся с ним. Через три дня к тебе приедут люди из монастыря… Ты уж прости. — После этих слов Карн и другие наши герои вернулись в конюшню.
Все легли и уснули, но через пару часов, когда уже начало рассветать, услышав громкий крик, снова все прыгнули со своих мест и увидели как Шатра стоит с высунутыми, красными от крови клыками и рычит на лежащего Ханса у двери конюшни. Возле правой руки фермера, которая была вся в крови, лежал огромный топор. Карн поднялся, подошёл к Хансу, взял топор и с презрением в глазах посмотрел на него. Шатра отошёл от фермера и начал лизать свою запачканную кровью лапу. Из дома возле конюшни выскочил глава деревни и посмотрел на происходящее. Так же из других домов стали выходить люди и с любопытством разглядывать эту картину. Карн бросил топор в сторону, нагнулся к фермеру, помог ему подняться и сказал:
— Мне жаль, но такие правила.
К Хансу подошла его старшая дочка с новорождённым в руках и отдала его ему.
Фермер взял ребёнка, поцеловал и заплакал. К нему тут же подбежал лекарь, чтобы завязать раненую руку, но он оттолкнул его и со злобой посмотрел на Карна. Потом, под удивлёнными взглядами селян, развернулся и побрёл к себе домой.
В это время к монастырскому мастеру подошёл глава деревни и сказал:
— Вы должны уйти пока он не натворил ещё глупостей. — На что Карн ответил:
— Я понимаю. — После этих слов он попросил у главы поселения чтобы тот отдал им свою телегу с каким-нибудь упряжным зверем и пообещал что монастырь щедро отблагодарит его за это. Глава деревни сказал что не может им отдать то что они просят, потому что телега одна на всё селение и нужна для работы. Тогда Карн повернулся к послушникам и сказал:
— Собирайтесь, мы уходим в монастырь.
Все быстро собрались, взяли оленя который брыкался в сети. Бык поднял на руки Никто и они вышли на дорогу. Не успев далеко уйти, их догнал глава деревни и Вислав, который тянул за собой осла.
— Я отдам вам маленького Шара, чтобы он нёс вашего раненного товарища. Только в ответ, господин Карн, прошу не забыть про данное вами обещание расправиться с напавшим на наше селение каменным медведем.
— Я не забываю свой обещания, старик, ты же знаешь. — Ответил Карн уверенным тоном.