— Туда, — никуда не показывая и не долго проводя расчёты в голове, сверившись с консолью в своих руках, ответил Артур МакМиллан.
Они шли мимо целых батарей военных танков, чьи спаренные, белые дула, растянутые как древняя подзорная труба, сейчас были подняты вверх под семьюдесятью градусами, словно зенитные установки, смотрящие в никуда. Сотнями они стояли, ожидая своей погрузки по направлению к Булыжнику. В таком же количестве, рядом с ними, стояли бронетранспортёры, окрашенные в цвета ВЗП. На них, держа автоматы, сидели военные флота. Они сняли шлемы экзоскелетов, и их лица покрывала бледнота с лёгким зелёным оттенком. Периодически кого-то рвало. Рвало и проходящих мимо, попадающихся на пути Айсера. Кто-то отчаянно кричал, звал на помощь, плакал или молился, но его голос пропадал в какофонии человеческих звуков. Здесь было все намного хуже, чем тогда, на Орбиталище. Всё со временем нагревалось в горячих ультрафиолетовых лучах солнца, от которого нельзя было укрыться в тень какого-то объекта. Лишь нейромоды могли спасти присутствующих от солнечного удара. Один из прохожих в экзоскелете, сражённый данным недугом, упал позади Айсера. Солдаты СБО тут же подобрали его, пытаясь оказать первостепенную помощь. Айсер втягивал своими ноздрями запах скотобойни, пережившей мясорубку, но изрезанной до плоти, начинавшей разлагаться от тепла. Запах, который был знаком уже ему, несущий с собой кошмар, оставленный им позади.
Людей и техники здесь было сконцентрировано для крупномасштабной военной операции, для полноценной революции, для подавления городского бунта. Колоны построенных в шеренгу солдат, держа автоматы на груди, покорно наблюдали за идущими революционерами, террористами, массовыми убийцами, несущих с собой орудие судного дня. Айсер находился в центре бушующего урагана, окружённый высоченными стенами цунами, которые вот-вот сомкнуться, в чреве вулкана, который собирается пробудиться. И он был тем, кто порождает природные катастрофы человеческого эквивалента. Его окружало столько солдат, что ни один военный инвентарь, вживлённый ему в тело, заменивший его органы, не помог бы выйти ему победителем, но это не тревожило его, как ветер не тревожится преграде, вставшей на пути. Он шёл мимо сложенных в ряд контейнеров, забитых военной аппаратурой, оружием и амуницией. Краны разгружали их, переставляя с места на место. Металлические грани отражали от себя свет звезды.
— Мир — это лишь промежуток между войнами, — высказался Слахсер. В его голосе не был они радости, ни печали. Лишь холодная покорность. Он, как и Айсер, ловил глазами представшую перед ним картину, как художник, оказавшийся на поле боя, пытающийся перенести свои ощущения на холст бумаги. Как в руках художника нет ничего кроме красок, так и у них не было ничего кроме слов.
Они вышли на более или менее просторную область, и МакМиллан остановил платформу, сверяясь со своими расчётами. Людская плотность значительно убавилась, позволяя почувствовать себя более свободным.
— Пришли, — Артур отвёл глаза от консоли, смотря на окаменелости инопланетянина. Он снял свой шлем, и его лицо исказилось от яркости света.
— Приступаем тогда, — О'Шейн кивнул, так же сняв с себя шлем экзоскелета.
МакМиллан дистанционно подключил консоль к программному оборудованию, установленному на платформе под звездолётом инопланетянина, передав стеклянную доску в руки О'Шейна. Он обошёл платформу с боку, включая мониторы, датчики, и запуская программы, отвечающие за общую систему. Всё делалось вручную. Старинное огромное оборудование издало древний звук, нагреваясь. По экранам мониторов побежали системные сообщения в разных стилях шрифта. По одному они пробуждались, показывая то, что от них и требовалось. Это было сделано специально, ведь МакМиллан мог всё вывести по желанию себе на сетчатку или загрузить прямо в мозг, но он хотел контролировать ситуацию наяву, будто боясь, что его обманут. Убедившись, что всё работало исправно, он вернулся к центрально части платформы, где был установлен монитор, показывающий галактическую карту. Теперь масштаб картинки изменился, приблизившись и сконцентрировавшись на области вокруг звезды. Рядом со звездой бежали строки расчёта, отображающие её массу, спектр, линию водорода, класс, радиус и другие характеристики, которые менялись и обновлялись ежесекундно. Разделённые чертой цифры сообщали, что все нужные показатели совпадают с первоначальными расчётами. Там была и пиксельная шкала, помеченная формулой. Её белые контуры на чёрном фоне показывали то количество энергии, требуемое для осуществления задуманного. Только теперь Айсер понял, зачем они действительно зажгли звезду. Уничтожение флота была лишь приятным стимулом для О'Шейна. Первостепенной задачей было получение реактора, способного дать зеттаватт энергии. Они конвертируют эту мощь в дионные импульсы, переносимые между виртуальными частицами, тем самым изменят полюса монополей, поменяв все значения на 'больше'. Генераторы сильного электромагнитного взаимодействия, взаимодействия Дирака, адронные ускорители, столкнутся полями друг с другом. Обратный процесс будет необратим. Поле разорвётся и дионы не смогут больше передавать момент импульса между собой. Генераторы поглотят последние встречные импульсы, будучи окончательно выведенными из строя. МакМиллан встал на колени, выдвигая из чрева аппарата старинную механическую клавиатуру, сделанную из пластмассы. Каждая клавиша предназначалась для отдельного символа. Коррозия уже давно преступила к своему любимому делу, изуродовав часть пластмассы на краях. Трудно было представить на какой свалке МакМиллан откопал (или нашёл) этот доисторический рудимент, оставленный людьми позади.
Карлос Вэй обернулся на чьи-то шаги, раздавшиеся сзади. Айсер последовал его примеру.
— Что всё это значит, чёрт побери? — грозный голос вырвал всех из своих рассуждений, прервав момент ожидания.
— Адмирал, — сухо поприветствовал его Вэй, стараясь оставаться безразличным, но несколько испарин, блестевших на свету, выдавали его нервозное состояние.
Адмирал выглядел за лет пятьдесят, но его лицо было очень бледным и больным, с зеленоватым оттенком. Возможно, за последние пару часов он постарел больше, чем за всю предыдущую жизнь. Айсер вполне мог судить, что тот пришёл прямо из операционной, едва закончив хирургическую операцию. Губы его потрескались, сменив цвет на лёгкий розовый, лиловый, с сильным белым оттенком. Он трудно дышал, а часть волос пропала с черепа. Брови осыпались в некоторых местах, представляя собой пунктирные линии. Тяжёлый бронежилет с символикой ВЗП наседал на его теле, без которого тот вряд ли смог бы передвигаться самостоятельно. На трясущиеся ноги были надеты протезы, удерживающие адмирала прямо. Его сопровождала пара элитных солдат в полных экзоскелетах, держа в руках наготове автоматы. Они не целились ни в кого, но их пальцы лежали на мягком спусковом крючке, отчётливо освещённым в лучах солнца.
— Я спрашиваю, какого чёрта здесь происходит? Это нападение на ВЗП! — Адмирал взглядом обвёл всех присутствующих, остановив свой взор на непонятном геометрическом объекте, под которым множество мониторов отображали системны строки кода, хаотично сменяемые друг друга, и торчащей пластмассовой клавиатурой, выделяющейся на фоне остальной техники, и стоящей обособленно, некогда белого цвета, но покрывшейся со временем зелёно-серым налётом. Взгляд Адмирала прошёлся по вывернутым наизнанку механическим внутренностям, поднимаясь выше, пока не упёрся в непонятные треугольники, зажавшие собой окаменелую окружность. — Что это? — удивлённо вымолвил он. Его голос уже не мог постоянно поддерживать бас, скатываясь к контральто. Голосовые связки повредились, но Айсеру казалось, что он уже слышал этого голос ранее, но не мог вспомнить где и когда.
— Это… — Вэй попытался что-то сказать, но остановился. За него продолжил О'Шейн.
— Это изменение. Это решение. Это острое копьё героя, сражающее ужасного дракона. Это луч света в долине, где горы годами закрывали собой людей от солнца. Это свежий воздух, входящий в комнату и заполняющий всё собой, в комнату, которую не открывали годами. Это ветер перемен, — О'Шейн драматично развёл руками.
— А ты ещё кто такой? — спросил Адмирал раздражённым тоном.
— Я Уэс Рид, известный в данный момент для всех как О'Шейн. Вечный гражданин Мартиньяо-Три, экзопланеты номер пятьдесят семь в каталоге планет, из планетарной системы Мартиньяо. Когда-то любящий муж и отец, слуга народа и преданный его невольник, — Уэс заглянул в лицо адмиралу. — Всё кончено.
И прежде, чем тот успел что-то высказать, Уэс выхватил из кобуры, закреплённой у себя на грудной панели экзоскелетной брони, ручной пистолет, и выстрелил в лицо. Пуля прошла насквозь, разорвав черепную коробку. Тело закинуло руки, падая на землю. Кровь блестела в ослепительном сияние солнца, отражая миниатюрные вспышки. Двое охранник вскинули свои автоматы, принимая боевую стойку, но Слахсер опередил их, расстреляв из своего автомата, прикреплённого к ноге зажимами. Он резко выхватил орудие, произведя всего четыре выстрела в головы солдат земного флота. Находившиеся рядом солдаты и персонал обернулись на звуки выстрелов. Все замерли, наблюдая немую сцену. О'Шейн переводил дух, продолжая держать пистолет перед собой, туда, где уже никого по близости не было. Три трупа лежали на чёрной платформе в двух метрах от его ног. Айсер не пошевелился, присоединившись к молчаливым наблюдателям, словно в театре, ожидая, что будет дальше. О'Шейн закрыл глаза, медленно опуская пистолет. Он набрал в себя воздуха, набираясь сил. Где-то в толпе послышался шум, оповещая о приближении конвоя солдат.
— Всё кончено, — тихо проговорил про себя О'Шейн. Он взглянул на Слахсера. — Да возродиться всё заново.
Слахсер хищно улыбнулся.
На какой-то момент Айсеру показалось, что он вернулся на Закроф. Яркая вспышка ослепила его, но он переборол то кошмарное воспоминание, взглянув на источник света. На небе, за пределами электромагнитного поля, между платформой и Булыжником расцветали шары плазмы, порождаемые детонирующими ядерными зарядами, погружённые заранее в самолёты. Агенты Пирра, преданные своему делу, осуществили то, что от них требовалось. Находившиеся на платформе на миг забыли о своих делах, поглощённые чудовищным световым шоу. Булыжник и платформа оказались отделены друг от друга периметром из ядерных взрывов. Несколько ящиков с амуницией, находившихся здесь, на платформе, детонировали, передав звуки взрывов в уши Айсера. Началась паника. Уже некому не было дело до случившейся перестрелки ранее. Звуки выстрелов были слышны по всей округе. Несколько танков опустили свои сопла, развернувшись к парковке самолётов, и выстрелив по ним, уничтожая один за другим. Кто-то открыл по ним ответный огонь из миномётов. Сидящие на бронетранспортёрах солдаты попрыгали внутрь, но их накрыла волны мин, выпущенная кем-то из территории расставленных контейнеров. Шеренги солдат попытались собраться в группы и занять оборону, но агенты Пирра, находившиеся между рядами, подорвали себя. Даже Айсер, опытный убийца, растерялся, не знаю, что ему делать. Он бегло перепроверил все свои системы, приводя в активное состояние даже дремлющие установки. Он взглянул на Слахсера, но тот лишь тихо рассмеялся. Его лицо исказилось в отчаянии и безумии. О'Шейн кивнул МакМиллану и тот продолжил вбивать что-то на клавиатуре. Инопланетный звездолёт, спящий мёртвым сном миллионы лет, пробудился, покрывшись голубоватым гало. Оно вытянулось вверх, и продолжало тянуться к солнцу, становясь всё более тонким по мере отдаления от инопланетянина. На солнце вспыхнул протуберанец, потянувшись на встречу к слабому лучу. Они соприкасались не под прямым углом, загибая свои окончания.
— Это не хорошо для Булыжника, — нервно ответил Вэй, наблюдая за происходящим безумием. Солдаты стреляли друг в друга. Постоянно грохотали новые взрывы, чьи облака вспыхивали вверх, а поражающие элементы рвали всё на своём пути. — Всё это не хорошо. Это очень плохо. Мы не так договаривались.
Вэй потянулся к своему табельному оружию, закреплённого на поясе, но Слахсер пристрелил и его, оказавшись быстрее в этой квази-мексиканской дуэли. О'Шейн подошёл к стоящему на коленях МакМиллану, расположившись рядом.
Айсер мог поклясться, что слышит знакомую мелодию, слышимую ранее. Словно потусторонние существа напевали свою песню, зазывая к себе. Он обернулся, чтобы найти источник звука, но не смог. Тот шёл отовсюду и неоткуда, будто пели прямо у него в ушной раковине, передавая вибрацию на стенки уха. Его сердце начало биться чаще, разрываемое сомнениями. Айсер взглянул на звездолёт инопланетянина, окружённого голубым гало, ярко сверкающим на фоне чёрной платформы и ослепительного солнца. Голубой свет продолжал нарастать, увеличивая свою интенсивность.
— Ничего не получится, — он высказался про себя, а затем прокричал, перекрикивая шум безумия, охватившего платформу. — Ничего не получится.
Слахсер взглянул на его. Человек, взглянувший в лицо иронии судьбы, и посмеявшийся с ней вместе — так можно было описать состояния демона войны.
— Ничего не выйдет, — повторил Айсер. — Этот план…Это безумие. Мы лишь убьём ещё больше людей, — он уставился на Слахсера. — Бред. Чушь!
— Лучше плохой мир, чем хорошая война, так, Айсер? — Слахсер перекрикивал шум, глядя в ответ.
— Я не могу позволить этому случиться. Я… — он запнулся, обдумывая происходящее. Он знал, что от него требовался незамедлительный ответ, но не в силах был его дать. Решение было выше его возможностей, давя непосильной ответственностью. Он резко осознал, что больше всего на свете хочет, чтобы всё это прекратилось. Раз и навсегда. Все его мучения и страдания. И он побежал.
Слахсер вскинул автомат, произведя выстрел. Кристаллическая решётка приняла на себя большинство кинетической энергии, но пять пуль прошли Айсера насквозь, вырвал с собой часть его плоти. Он выстрелил в ответ иглой из рельсотрона, перемодифицировав свои руки. Сласхер сделал кувырок, уйдя от ускоренной массы. Айсер кинулся ему на перехват, сократив дистанцию. Он выбросил ногу в область колена своего оппонента, но тот изменил положение стопы, минимизировав урон. Слахсер попытался прицелиться, но Айсер схватился за каркас автомата, вырвав его из основания. Конструкция сломалась и Слахсер, не решив из неё стрелять, откинул неисправный автомат в сторону. Из его рук вышли миниатюрные сопла излучателей, которыми он пытался прицелится в изворачивающегося Айсера. Айсер сделал кувырок, уходя от вектора излучения, на ходу перестроил свои пальцы в заострённые лезвия, и вцепился ими в локоть одной из изуродованных рук. Он дернул ими на себя, разрезая руку, срывая с её поверхности излучатели и вырвал механические куски с транзисторами. Слахсер зверский усмехнулся, нанося мидлкик в повреждённую брюшную полость Айсера. Кристаллическая сетка треснула, превратившись в непригодную мешанину. Бионейромоды вывели оповещение о серьёзных повреждениях, но Айсер проигнорировал их. Он отвёл от себя другую руку, покрытую ещё рабочими излучателями, схватил ногу, не позволяя Слахсеру вернуться в стойку, и пнул со всей силы его в колено, ломая его составные части. Слахсер пересобрал повреждённую руку в заострённое лезвие и проткнул им Айсера в область грудной клетки, задев кардиопротез. Сжимающая всё боль пробежала по его телу, но нейромоды ввели в Айсера дополнительную дозу обезболивающих, продолжая поддерживать его активное состояние. Айсер отпустил ногу Слахсера и выстрелил в того из рельсотрона. Игла вылетела со стороны спины, унося с собой части поражённого. Импульс заметно оттолкнул Слахсера, и лишь лезвие, застрявшее в теле врага, удержало его. Айсер пнул Слахсера от себя, освобождаясь от объятий холодного оружия.