— У всех приказ, Ингвар. А теперь прости, я должен закончить операцию, пока не прошло действие наркоза.
— Хорошо, док. Даггер?
— Он под наркозом. Ничего нового.
— Ясно. Идём. До встречи, док. И осторожнее с этим… Джокером.
— Непременно, голубчик, непременно…
— До свидания, Шафран Абрамович.
— До свидания, голубушка… Анатолий, продолжим.
В полной темноте и бесчувствии я слушал, как негромко звенит хирургическая сталь, вдыхал запах дезинфицирующих растворов, думал о встрече с Марьей и своём неожиданно появившемся прозвище.
Джокер. Карточный шут, насколько я помнил. По работе приходилось иногда сталкиваться с владельцами казино и посещать их заведения. Кажется, в некоторых играх джокер действительно был козырной картой.
Перед глазами возникла картинка паяца, в ярком наряде и дурацком колпаке. Клоун чёртов. В ответ на мою неприязнь паяц издевательски засмеялся и стал подпрыгивать, изображая танец. Тихое позвякивание стали над моим лицом словно в довершение издёвки напомнило звон бубенцов.
Дожил.
Из капитана Чёрного Корпуса я стал козырным шутом, весело пляшущим под звон дурацких бубенчиков. Эх, что бы сказала Марья…
Всё не так просто, Джо, — голос Марьи прохладным ветерком возник в голове. — Всё не так просто…
Не так просто? Я мысленно усмехнулся. Что может быть проще карточного шута? Шестёрка? Двойка? Туз?
Я, — в её голосе промелькнула улыбка. — А ты не знал?
Не знал. Я много чего не знал ещё месяц назад.
Всему своё время. До встречи, — бесплотный, но при этом осязаемый ветерок скользнул по мыслям и исчез, унося сомнения и тревогу.
До встречи. Я мысленно улыбнулся, впервые за последнее время чувствуя полное умиротворение на душе. Откуда-то из глубин сознания накатывали мягкие волны сна. Одним коротким и почти интимным «Джо» тёмная королевна сумела примирить меня с неожиданным прозвищем.
Ну что ж. Джокер — так Джокер.
Но играть я буду по своим правилам.
Глава 9. Обучение
После операции я очнулся довольно быстро. Кожу на лице слегка тянуло, глаза не открывались из-за маски биогеля. Он же по ощущениям — перчатками на кистях рук. И раздражающие зудело и чесалось в голенях изнутри: кости срастались с биоимплантантом.
— Очнулся, голубчик, — воркотливый голос надо мной. — Шибко не шевелись, всё хорошо. Рост тебе добавили, пальчики и лицо поменяли. Денька через три всё снимем, посмотришь на себя.
Три дня.
Чертовски долго.
Уж лучше в коме, чем в сознании и полном бездействии ждать назначенного срока.
Коротать время пришлось единственным доступным способом: отсыпаясь и неторопливо размышляя обо всём, что удалось узнать. Впрочем, без особого успеха.
Тайна шлюпа так и оставалась тайной: внутренний голос только насмешливо ухмылялся и молчал, пока я безрезультатно пытался найти вход.
Попытки понять, про какие волны и разрывы говорил Абрамыч, тоже не смогли занять меня по полной программе. Из всех случайно подслушанных разговоров я понял лишь одно: происходящее со мной необычно даже для отряда «Зеро».
Но, кроме волн и реала, я думал о Марье. Чёрноокая красотка прочно заняла часть моих мыслей, а также душу и сердце и не собиралась уступать места ни на йоту.