— Конечно! Вот так сюрприз! Вот так счастье! Откуда такая ко мне милость Божия!
Она потянулась к Насте и обняла её. Настя, утопая в её телесах, в блаженстве, также обняла её. Пётр же продолжал:
— Она не только красавица, она ещё любит Слово Божие и слушает Его. И ещё у Насти есть одна мечта. Скажи какая, Настенька!
Анастасия подняла наполненное радостью лицо и произнесла:
— Я хочу креститься!
— В чём же дело? — спросила женщина и с укоризной посмотрела на Петра. И не понял, почему.
— Нет, — с улыбкой покачал головой Пётр. — Не сейчас.
— Почему же? — спросила женщина.
— Для Бога нужно делать всё качественно и хорошо. Настя нам немного рассказала о своей жизни, она была не простой, и Насте долго не получалось из неё вырваться. Поэтому мне бы не хотелось крестить её без подготовки. Анастасии лучше дать какое-то время, чтобы совсем отвыкнуть от… её «обычной» жизни. Ей надо пропитаться Словом Божьим и обрести добрые плоды покаяния и изменения жизни. Поэтому, Марфа Ильинична, я оставляю это дело тебе. Тем более Священного Писания у меня больше нет: недавно оставил его одной замечательной семье. А у тебя, я знаю — есть! Время у вас тоже есть — потрудитесь годик, помолитесь, почитайте Писание. Потом поговорим о крещении.
— Для меня это будет большой радостью! — сказала Марфа Ильинична.
— Конечно, — подмигнул ей Пётр. — Ведь я знаю, как ты соскучилась по этому делу!
— Значит, Пётр, из твоих слов можно понять, что ты через год вернёшься?
Пётр смущенно улыбнулся и почему-то глянул на меня.
— Не могу сказать, но полагаюсь на Господа. В любом случае, через годик посмотрите, да креститесь в храме! Пусть её окрестит отец Николай! Представляю, как он этому будет рад!
Марфа Ильинична стала серьёзной.
— А ты ничего не знаешь? — спросила она Петра.
— Нет, — с улыбкой сказал Пётр. — Разве ещё что-то произошло?
— Отца Николая… твоего друга… сняли с должности настоятеля храма… Из-за того, что он не отказался от тебя… Говорят, его отправили в Козеозёрский монастырь…
Взгляд Петра похолодел. Они с Марфой Ильиничной долго смотрели друг друга в глаза, как будто глазами разговаривали. Наконец, Пётр спросил:
— Как давно это случилось?
— Совсем недавно, пару месяцев назад…
— Кто же сейчас настоятель?
— Некий отец Матфий.
— И что же он?
— Его перевели из столицы. В первые дни он приходил и расспрашивал о тебе. Я сказала честно, что много лет не видела тебя.
Мы с Настей, затаив дыхание, следили за этим разговором. Пётр это увидел, улыбнулся нам и сказал:
— Я думаю, мы с Марфой Ильиничной потом обсудим наших общих знакомых. А пока, Настенька, иди, принимай хозяйство!
Марфа Ильинична обняла Настю и потянула за собой. Я увидел, как она дала ей примерить фартук и косынку, затем повела её во двор.
Пётр был в глубокой молитве. Я сидел тихо, чтобы вдруг не помешать ему. Я готов был ждать столько, сколько нужно, хоть до вечера, хоть до утра, но Пётр открыл глаза и посмотрел на меня взглядом, полным сияния. Он заговорил. Но его слова не соотносились с его взглядом.
— Тяжёлые пришли времена. Но Бога всегда лучше видно из ада. Во тьме даже самый малый свет ослепителен… Господь не оставит моего друга и брата отца Николая. Я знаю это. Господь всегда творит новую возможность даже в безвыходной ситуации.