Настя держалась рядом, не отставала, пару раз мы с Петром помогали ей перелезть через стволы вывороченных с корнем деревьев. Наконец мы достигли кромки леса и вышли в поле.
Посёлок располагался на возвышении. Мы двинулись к нему по узкой тропе, которая шла через заросшее сорняками поле, мимо постройки, рядом с которой паслись коровы. Я их с интересом разглядывал: давно не видел крупных животных.
Пётр вёл себя в отношении Настеньки по-рыцарски: предупреждал о незаметных ямках, подавал руку и пару раз даже перенёс через грязь. Настя тянулась к нему, как тянется к отцу ребёнок, и шла рядом, поглядывая на него снизу вверх, потому что Пётр для неё был высоким, а она была маленького росточка и едва доставала ему до плеча. Он замечал этот взгляд и в ответ дарил такую добрую и светлую улыбку, что мне стало казаться, что вот-вот у Насти сзади расправятся крылья, и она улетит от нас на небо. И, как раз в один из таких моментов, Пётр ей и сказал:
— Анастасия, а знаешь ли ты, какое самое большое счастье на Земле?
— Нет! — воскликнула она, и её лицо всё засветилось интересом. — Пожалуйста, расскажите!
— Самое большое счастье на Земле — видеть, как дух человека, согретый любовью Христа, воскресает, восстает их пепла как птица Феникс! Я радуюсь очень, когда вижу это в тебе, дорогая Анастасия!
— Я… Я живая!!! Я воскресаю!!! — вдруг закричала Настя, раскинула руки и остановилась, подставляя лицо солнцу и ветру.
Пётр тоже остановился, наклонил голову, прижав руки к груди. Он беззвучно стоял и молился. И тут меня накрыло тишиной. Время остановилось… Не было прошлого… Не было будущего… Было только настоящее и оно длилось вечно. Оказывается, настоящее существует, и в нём можно быть, это и было самой настоящей реальностью! Если бы меня сейчас спросили, где бы я хотел оказаться, я бы ответил: в настоящем! Не зря оно же называется настоящим? Только оно, настоящее, и есть по-настоящему настоящее! Мы тихо двинулись дальше, но настоящее оставалось настоящим, хотя я и шёл вперёд.
Мы достигли окраины посёлка и пошли по улочке. Пётр уверенно шёл впереди, казалось, он это место хорошо знает. Мы остановились рядом с одним из домов, окружённого невысоким забором с красивой ажурной калиткой. Пётр пошарил рукой с обратной стороны калитки, открыл несложный засов и пригласил нас войти.
Мы вошли на большой участок с яблонями и огородами. Пётр подошёл к розовому дому с мансардой и постучал в окно. Было тихо. Тогда он постучал ещё раз. В окно выглянула пожилая, полная, но подвижная женщина. Увидев Петра, она ахнула, потом бросилась нам открывать. Сбежав с крыльца, она бросилась к Петру, который раскрыл ей свои объятия, и они обнялись так горячо и крепко, как будто бы не виделись полжизни.
— Сынок! Миленький ты мой мальчик! — прошептала женщина.
Я обомлел. Мы приехали к маме Петра? Хотя он же говорил, что у неё нет детей!
— Вернулся, сыночек, — сквозь слёзы радости говорила женщина.
— Да, Марфа Ильинична! И друзей привёл! — Он немного её отстранил и повернул к нам. — Знакомься: брат Андрей и сестра Анастасия.
— Заходите, заходите! — замахала она нам своими мощным руками.
Заведя нас в дом, она сразу же усадила нас за стол и, радостно причитая, налила по кружке молока и поставила на стол яблочный пирог.
— Кушайте, милые птенчики мои. Сыночек, возьми кусочек побольше! Каким же худеньким ты стал, бедненький мальчик мой…
И она всплакнула. Пётр жестом пригласил её сесть за стол. Она скромно опустилась на табурет, и Пётр её спросил:
— Помолимся? Марфа Ильинична?
А она замахала на него рукой и почему-то тихо плакала, утираясь краешком повязанного на голове платочка. Пётр её обнял рукой, притянул к себе и произнёс:
— Господь наш! Благодарим Тебя, что Ты привёл нас в этот благословенный дом! Благодарим Тебя за здравие хозяюшки Марфы Ильиничной! Просим Тебя, благослови же нашу трапезу…
— …и общение! — закончил вместе с ним я и добавил: — Да будет так!
— Аминь! — вдруг ответила Настя.
Женщина тоже сказала «аминь» и добавила:
— Как же я люблю твою молитву! Как же давно я не слышала её! Ну, рассказывай, какими же судьбами ты в наших краях? Надолго ли?
— Мы тут проездом, — сказал Пётр. — И с сюрпризом.
— Как? — рассмеялась женщина. — Разве сюрпризы не закончились?
Пётр посмотрел на Анастасию, та опустила голову и покрылась румянцем.
— Марфа Ильинична, мы тут недавно познакомились с одной милой девушкой, очень хорошей, с чистой и доброй душой… И я подумал: ну кто же тебе по хозяйству в саду-то да в огороде поможет, если не она? Примешь в свой дом дочурку?
Настя пылала. Женщина ахнула, повернулась к Насте. Та робко подняла на неё глаза.