Вдруг лицо его окаменело. Он отстранился, сел на кровати и спустил ноги на пол.
Нина проследила за его взглядом.
Красные окна комнаты выходили на солнечную сторону терема. Через краешек частокола можно было разглядеть уже заметно накатанную южную дорогу, рассекающую пополам бескрайнюю степь… И там, в степи, на самом горизонте, поднимался к небу столб черного дыма.
Нина встала с кровати, не скрывая своей наготы и не стыдясь распущенных волос. Подошла к сундуку, на котором аккуратной стопкой была сложена вычищенная и выстиранная одежда Николая и начала помогать ему одеваться.
Через несколько минут Николай застучал сапогами по лестнице, спускаясь на первый этаж. Из распахнутого окна терема доносилось веселое щебетание утренних птиц. Уютный домашний аромат сена, опилок и кормов, проникший в комнату со двора вместе с теплым летним ветерком перемешался с резким запахом оружейного масла.
* * *
Резким звяканьем трезвонила рында на надвратной башне. Из казармы один за одним выходили полностью снаряженные стрельцы, похожие друг на друга как близнецы-братья. На крыльце у летнего столика стояла раскрытая сумка с медицинскими принадлежностями. Боярин склонился над столом и аккуратно промокал скомканным бинтом окровавленное крыло своего сокола.
— Что там? — спросил Николай.
— Ковер-самолет, — раздосадованно бросил Андрей Тимофеевич, не отрываясь от дела — Финист летал смотреть что там произошло и один из всадников с ковра его зацепил. Еле удрал, говорит. Сюда уже из последних сил долетел. Глянь как его располосовало!
Николай посмотрел на раненную птицу.
— Это чем его так?
— Я и сам не очень понял, любезный друг. Образ смазанный получился, подробностей не разглядел. Но похоже будто бы хлыстом.
Из терема мягкой походкой вышел Роман. В полном облачении, в широких кавалерийских штанах, красном камзоле, с саблей на перевязи и пистолем в поясном чехле.
— Коня я Роману Николаевичу вызвал, — сказал боярин, заканчивая обрабатывать рану птице — пусть глянет в стойле. Хороший тонконогий араб. Нина лично выбирала. Надеюсь, ему понравится.
— Николаевич? — недоуменно вскинул бровь Николай.
— Ты ж его усыновил, верно? — правильно понял его удивление боярин — значит, Николаевич. Не именовать же его на восточный манер, как басмача какого-нибудь, а? Надо по-нашенски, по имени-отчеству.
Ну да, действительно. Просто как-то раньше, там, в гарнизоне, не возникал вопрос как именовать по батюшке десятилетнего сорванца. А тут Роман уже вроде как серьезный мужчина. Один только взгляд навечно замерзших обсидиановых глаз чего стоит.
— Я возьму Романа с собой и прямо сейчас верхами выдвинусь к Змеиному форту. Кто поведет колонну стрельцов? — спросил Николай.
— Береза — ответил Андрей Тимофеевич — у него вроде большой опыт пеших боев в составе слабо обученного войска. Молодых охотников тебе не дам, уж извини. Те, у кого нет двухсот охот на счету — они сейчас наши главные добытчики. Отвлекать их на какие-то другие задачи неразумно.
— Хорошо. В крайнем случае будут охраной острога. Роман! — Николай кивнул человеку на казармы — На тебе инструктаж линейных. Береза — тот усач в мятой литовке, вон, который стоит у верстака под навесом. А я пока займусь сбруей.
Роман понятливо кивнул и быстро спустился с крыльца.
Андрей Тимофеевич придержал Николая за рукав и сказал доверительно:
— Если сумею быстро вернуть в строй сокола — пошлю весточку на Михайлову гору. Они там с новым мастеровым грозились медную пушку отлить. Говорят, с каменной селитрой из рудника пороха теперь в достатке. Если у них все получилось — отправлю тебе вслед.
— Понял. Только вот боюсь, сокола как делегата связи нам использовать не дадут. Скорее всего, навострятся теперь на ковре-самолете птиц ловить.
— А за это ты не волнуйся — хитро подмигнул боярин, — мне Роман вчера рассказал про эти ваши как их там… Еропланы. Так я что подумал? Раз люди научились без всякого там волшебства по небу летать — то, значит, можно уже дополнять физику. Сегодня же поработаю немножко с алтарем и заявлю миру уравнение подъемной силы крыла. Ночью гроза пройдет, а назавтра будет у шаха уже не ковер-самолет, а просто ковер. А то ишь ты чего удумали — целыми группами на ковре летать! Нет уж, такие воздушные извозчики нам не нужны. Верно я говорю, любезный друг?
Николай слегка улыбнулся, а потом в упор посмотрел на боярина.
— Вы только сильно изменениями не увлекайтесь, Андрей Тимофеевич. У южан грунты глинистые. Если от дождей раскиснет — нам пушку никакой Василий не утянет.
— Ну тут уж выбирай. Или сухая дорога по ночам, или будут тебя молниями бить да ковры-самолеты над головой летать — развел руками боярин.
Нина, с укрытыми платком волосами и уже одетая в свое повседневное платье навьючивала на оседланных коней сумки с провиантом. Николай проверил замки пистолей и берендейки, подтянул подпругу Сердару и легким движением вскочил в седло.
Роман дорисовал палочкой на земле какую-то схему и, активно жестикулируя, что-то втолковывал сосредоточенно слушающему Березе. Нина подвела к нему коня и украдкой перекрестила.