Старик попытался вывернуть меч из моей ладони, но окоченевшие пальцы не разжимались. Меч я держал крепко, как и всегда. Старик вынул нож из-за пазухи.
— Скоро будем тебя связывать на ночь, — послышался голос сквозь туманную пелену.
Я пытался открыть глаза, но лишь чувствовал, как мечусь по лежанке, не в силах стряхнуть дурной сон. Кто-то толкнул меня в плечо, а затем поднял в сидячее положение. Я тут же схватился за голову, потёр глаза, виски, проверил, где меч. Призрачный Жнец лежал в изголовье.
— Сразу к оружию тянется, — хохотнул кто-то.
Я обнаружил себя сидящим в походном шатре, среди прочих солдат, которые сновали туда-сюда, собираясь двигаться дальше. Мы по-прежнему находились на пограничных землях, в походе за гаэльской короной.
— Выходим, строимся! — снаружи раздался зычный голос одного из десятников.
Воины спешно начали выбегать, я тоже поднялся и вышел. На востоке, в холмах, широкой розовой полосой загорался рассвет.
Наше маленькое войско медленно сворачивало лагерь и перестраивалось в походные порядки. Дозорные отправились первыми, верхом на низкорослых конягах, и я хмуро глядел им вслед, припоминая собственную участь.
Ко мне подошел Киган, молча встал рядом. Он выглядел так, будто не спал всю ночь — красные глаза с лопнувшими прожилками, осунувшееся лицо, да и в целом он имел усталый и недовольный вид.
— Выглядишь не очень, — сказал я.
— Так и ты тоже не красавчик, — возразил он.
Король на пару мгновений прикрыл глаза рукой.
— Не нравится мне, — вздохнул он. — Всё не так, как надо.
— Вроде всё как всегда. Может, предчувствие у тебя?
— Может, — согласился Киган.
Я хлопнул его по плечу и попытался улыбнуться, сказать что-нибудь ободряющее, но меня на полуслове прервал один из солдат. Он вышел из строя, озираясь по сторонам, и я понял, что не знаю его лица.
— Сдохни, самозванец! — заорал он, выхватывая сулицу из-за спины и мощным броском отправляя его в короля.
Я среагировал быстрее всех — рванул ему навстречу, перехватил дротик на лету, развернул и швырнул обратно. В лагере поднялся шум, крики, все начали доставать оружие, готовиться к бою, но всё уже было кончено, несостоявшийся убийца сидел на земле, холодеющими пальцами держась за торчащее из груди древко. Я посмотрел на короля — тот даже не пошевелился, лишь злым взглядом смотрел на умирающего.
— Зря ты его проткнул, — хмыкнул Киган. — Хотел бы я с ним побеседовать.
Мы подошли к убийце. Вокруг него уже собралась любопытствующая толпа.
— Разойтись! — рявкнул я.
— Стоять. В чьём он был десятке, — спросил король.
Воины переглядывались, не зная, что сказать. Видимо, лазутчик проник незамеченным, причём совсем недавно. К нам подошёл Чеслав, посмотрел на умирающего, посмотрел на нас. Убийца тихо стонал, держась за рану. Его бледное лицо напоминало мне о вчерашнем сне.
— Первая жертва этой войны, — тихо произнёс кто-то в толпе.
— Строиться! Живо! — зарычал Чеслав. — Все!
Солдаты чёткими отработанными движениями выстроились в две шеренги.
— Десятники, ко мне!
Из строя выбежали десятники и встали перед командиром.
— Чей? — спросил Чеслав, указывая на остывающее тело убийцы.
Никто не ответил.