− Запись нашего разговора сделал? − спросил я Гордея. − Отлично, потом сваргань дубль-копию. Сохраним для заинтересованных лиц. И дадим прослушать, ежели наш рыцарь окажется-таки брехливым, как сорока.
− Сороки − говорливый народец, это верно, зато на хвосте кое-что ценное порой приносят, − ответил Серж и с удовольствием потянулся. − А я, признаться, думал, что ты потребуешь что-нибудь из оружия Древних. Автоматы, к примеру, или дистанционные мины…
− Да-да, хорошо помню, как именно с помощью них вы в январе и унесли отсюда ноги, − я не сдержался и презрительно плюнул. − Вот уж не ожидал, что ты поддашься на примитивнейшую провокацию! Стоило лишь сделать вид, якобы началось окружение ваших сил в горах и на временной стоянке, как против меня началась открытая агрессия. И где − в моей же законной вотчине! Всё это подробнейшим образом было зафиксировано на портативные камеры. Как именно ваша глупая братия первой начала войну без видимых причин!
− Хочешь сказать, что после запланированного вечернего визита в это твое логово мы остались бы целыми и невредимыми?
− Хочу и скажу. Мне связь тогда − особенно тогда! − нужна была, как воздух для вдоха-выдоха, пардон за тривиальное сравнение. А вот твои убойные игрушки из арсенала древних вояк и задаром не взял бы. Ибо ты потом снабдишь таким же комплектом и Саверия с Титом, верно?
− Ну, может быть, по настроению…
− Не юродствуй! То есть ты, самоуверенный придурок, вывел бы наше противостояние на иной военно-технический уровень. А там к нему и витязи подключились бы. И пошла-поехала история Земли-матушки в обратную сторону! По-новому, но со старым результатом. Интриган паршивый, живьём в землю тебя закопать надо!
− Ишь, как разошёлся! − невозмутимо молвил Серж, хотя весьма заметно попятился. − Если где скажу, что видел самого Аггея, повысившего голос и брызгавшего слюной, так ведь не поверят! Ладно. Всё это я понимал и без твоих нервических откровений, поэтому брал старинное оружие исключительно для собственной подстраховки. Я здесь уже много лет, а кроме «вальтера» у мадемуазели Ласкэ ничего больше на сторону не ушло. Так что нечего наезжать на меня попусту.
− Порожняком, говоришь? Лады, тогда малость нагрузимся, − я опять прищёлкнул пальцами − резко, на взмахе: стражник и Гордей немедленно удалились на почтительное расстояние. − Ты, кажется, хотел последние новости с полей услышать? Можно, их немного. После вашего зимнего бегства с боем итоговая картинка получилась такой: есаул Ринат с остатком своего отряда вместе с моей Риммой, вставшей во главе «охотниц», прорвали на севере блокаду и ушли в леса. Однако никого из авторитетов с ними не было − об этом меня известил один из моих тайных информаторов, давно внедрённых в братские богатырские дружины. Чуть позже, вечером, тебя нашли недалеко от карстовых пещер − израненного, в полубессознательном состоянии. А вот атаман Тит, его колдовская дочь Вера-Вьюнок и Энка, внучка нашего главного старого хрыча, которому давно пора на покой, исчезли бесследно! Уточняю для непонятливых: на юге моя ставка; ближе к западу зыбучие пески; скальный лабиринт на юго-востоке спецназ есаула Петра прикрыл сразу же и торчал там с неделю. А пещеры мои люди за это время излазили вдоль и поперёк − масса запутанных ходов, ведущих вверх-вниз и в глубь горы, но ничего похожего на сквозной проход. Отсюда вопрос: каким образом моим недругам удалось бежать, если по земле они не шли, а летать не умеют?
Серж молчал и очень не хотел встречаться со мной взглядом. Пришлось крепко взять его за волосы и повернуть лицом к себе.
− Ты получишь долгожданную свободу только после исчерпывающего ответа на этот вопрос, − раздельно отчеканил я. − По-хорошему скажешь или по-плохому − сам выбирай. На предыдущих гуманных допросах ты притворялся, что потерял память, но больше этот фокус не прокатит. Мной движет не только любопытство, хотя и оно имеется: я просто не представляю ситуацию, в которой наш общий «друг ситный» оставил бы тебя на произвол судьбы…
Серж молчал и стоял, зажмурившись − пришлось вмазать ему по щеке. Некогда оливковой от качественного загара в солярии и ежедневного массажа, а сейчас грязно-серой и дряблой. Он ужасно подурнел и выглядел чуть ли не стариком, а ведь не намного старше меня.
− Слушай внимательно и мотай на усы и бороду, времечко в натуре поджимает, − продолжал я негромко. − Здесь строится самый настоящий современный город − ты его увидишь перед свободой или смертью, что выберешь, − и рисковать своим будущим я не намерен ни в малейшей степени. С юга он надёжно прикрыт «Неприкосновенными Территориями», а все остальные направления предстоит фактически изолировать. Пещеры и проходы в скалах забетонируем − долгая и адски трудная работа, но она уже начата и будет закончена. Про усиленные заставы с многочисленными хитрыми ловушками и говорить нечего. Однако остаётся ещё неведомый потайной ход, которым скрылся Тит со своими девками. Он может снова быть задействован, и я не могу оставаться в пугающей зависимости от такого фактора неожиданной агрессии. Поэтому ты сейчас же, немедленно, мне о нём расскажешь и покажешь.
Серж молчал. Вздохнув, я достал из внутреннего нижнего кармана плаща металлический жезл длиной в полметра и нажал на кнопку в торце − тотчас со всех сторон от рукояти и до самого верха выскочили острейшие кривые лезвия и завибрировали. Поднёс устройство к самым глазам пленника и на словах добавил:
− Эта штуковина при допросах вводится особо несговорчивым в естественные отверстия на теле. Автоматику ты видел, ну а дальше процедура продолжается в ручном режиме. Женщинам, полагаю, бывает особенно неприятно, когда задействуют два экземпляра сразу. Впрочем, если верить памятнику древней письменной культуры под названием «Молот ведьм», мужчины признавались куда скорее…
Рыцаря, наконец, проняло: пот выступил по всему лицу и на шее. Тем не менее, он хрипло спросил:
− А стыд, лютый стыд потом не заест?
− Нет выбора. Как сказал один философ-практик: «Человек может стать правителем, но правитель никогда не сможет остаться человеком».
− Неужели сам унизишься до палаческой работы?
− Зачем? Я даже приказа отдавать не стану. Есть кому инициативу проявить, кого выслужиться тянет!
− А о реакции Малинки, младшей Королевны, ты не подумал? Твой вертухай говорил, что она здесь. И в курсе некоторых событий. Рано или поздно спросит обо мне, и тогда…
− Уже спрашивала, − подтвердил я, мысленно выругав болтливого Гордея по матушке в предельно неприличной форме. − Ей ответили, что тебя подлечили и отпустили, и что о дальнейшей твоей судьбе не ведают. Поскольку Марину я очень уважаю да и вообще не люблю опускаться до откровенной лжи, то так тому и быть. Вот только опять же выбор за тобой. Если будешь хорошим мальчиком и всё добровольно разъяснишь, то уйдёшь отсюда на своих-двоих в том виде, в котором тебя и нашли. Слово Аггея. А если сдуру заупрямишься… что ж, тогда признаешься под принуждением. Оно перед тобой, взгляни ещё разок внимательнее. Вряд ли после такого обращения ты протянешь хотя бы сутки. Нет, добивать тебя не станем − мы же не звери, а ты не раненая лошадь! Как-нибудь сам сдохнешь. А дальнейшее совсем просто: твой труп зашьют в кожаный мешок, который я собственноручно отвезу на высокий утес. Там подержу его с минутку над пропастью, а затем тихонечко разожму пальцы… Разве это по-русски не называется «отпустить», а?
Я испугался, что после таких слов мой клиент свалится в глубоком обмороке (были визуальные предпосылки), но опять недооценил его выдержки − ну как такого не уважать! Решительно отодвинув мою руку с пыточным инструментом в кулаке, Серж произнёс:
− Дьявол с тобой, атаман, банкуй! Значит, дело было так: сидим мы вчетвером в пещерке, скучаем, как вдруг сзади появляется симпатичная женщина и начинает нас поучать…
Я не вытерпел и справа залепил ему смачную оплеуху − вернее, она получилась бы таковой, однако рыцарь даже в своём жалком состоянии умудрился увернуться. Правда, по подбородку я его всё же задел и отбросил на решётку.
Гордей и охранник, встревоженные, поспешили ко мне. Я успокоил их жестом, а сам ухватил наглеца за шею и рявкнул в ухо:
− Хватит дурочку пороть! Кончилось моё терпение, понимаешь?! Или говори толком, или же…
− Дослушал бы сначала! Неужто без балды нервы шалят? Надо же, у самого Аггея! Или ты взаправду такой? На людях держишь марку, а в одиночестве психуешь?
− Опять в морду захотел? Заткнись! Вернее, говори, но по делу!
− По нему и стараюсь. Не перебивал бы, а?