— Нет, не можно.
— Серьезно?
— Ну технически никак запретить тебе я не могу, — развел руками кок. — Но я бы очень сильно не советовал.
— Хорошо, я учту.
— Но слушать меня, конечно, не станешь, — вздохнул Анри.
Кроу улыбнулся и вышел из камбуза.
По коридорам опять сновал экипаж, палуба едва заметно вибрировала под ногами — «Преследователь» снова в движении. Сутки отдыха пошли людям на пользу — на лицах светились улыбки, работа спорилась. А в тренировочном зале, наверное, и вовсе не протолкнуться. Но терпеть еще неизвестно сколько просто нет сил.
Если аккуратно, то ничего страшного с раной не случится. Так что надо поскорее в кубрик за крыльями и оружием и…
Ну конечно, в зале полно народа. Полтора десятка линейных, разбившись по парам, тренируют перебросы через щиты, еще полдесятка — тягают железо вдоль стен, и даже парочка Ангелов сидела в углу, копаясь в снаряжении. То ли уже напрыгались, то ли только собирались. Лучше бы первое.
Кроу продел руки в лямки крыльев, застегнул пряжки на груди и животе и подергал плечами, укладывая крылья на спине поудобнее. Антигравные полоски крыльев зашуршали, зашевелились, будто им тоже не терпелось потренироваться. Раненое плечо двигалось чуть хуже, но не настолько, чтобы придавать этому значение. Тяговые рычаги как всегда тянулись туго, ровно настолько, чтобы быть уверенным — случайного срабатывания не будет.
Кроу отпустил рычаги и задрал голову, осматривая тренировочную стену. Пятнадцать метров и ещё шесть, если умудришься пролететь в небольшие дыры, пробитые в горизонтальных переборках — испытание для самых лучших, для полудесятка тех, кто совершенно уверен в своих навыках пространственного маневрирования. Для остальных — пятнадцать метров от пола тренировочного зала, устроенного в бывшем помещении машинно-котельного отделения, до переборки, с другой стороны которой ходят по своему посту связисты.
Сегодня лучше ограничиться этими пятнадцатью метрами наваренных на стены и потолок поломанных плоскостей, образующих запутанный трехмерный лабиринт.
Кроу присел, дернул рычаги и прыгнул вверх, вдоль стены. Пол, под которым плескалась в танке только вчера набранная вода, ушел вниз. Кроу, перебирая руками по стене, достиг первого излома, скрутил корпус, перебирая руками, миновал препятствие…
Плохо — почти половину хода потерял из-за раны. До верха ещё можно добраться, но только если больше не ошибаться. Ещё два метра, нырок в узкую щель, толчок от одной стены, от второй, снов от первой, вращение влево и вот — потолок. Касание ладонями, переворот, касание подошвами, секунда зависания головой вниз на все ещё сгибающихся ногах…
А потом шипение пневмопатрона, шуршание складывающихся крыльев и мягкое натяжение страховочной сетки под спиной.
Для раненого сойдёт. А теперь ещё раз.
И ещё раз.
И ещё.
И еще.
В очередной раз коснувшись пальцами потолка, Кроу нахмурился — вибрация больше не ощущалась. А нет вибрации — значит, машина не работает. А если машина не работает — корабль собирается чалиться. А это снова либо подъем, либо спуск.
Но куда на этот раз?
Кроу скатился по страховочной сетке к люку, выскользнул из тренировочного зала на нижнюю палубу. Двадцать метров по ней, две лестницы наверх, и Кроу вышел на верхнюю палубу.
— Так я и знал, — раздался сбоку голос Анри. — Конечно же, ты тут же пошел тренироваться.
Кок стоял сбоку от двери, опершись на фальшборт и глядя вниз, но так, чтобы боковым зрением видеть эту дверь. Самую близкую к тренировочному залу.
— Конечно же, — ответил Кроу. — А ты чего ожидал?
— Я ожидал, что тебе не плевать на себя.
— Мне абсолютно не плевать. Именно поэтому я и тренируюсь при каждом удобном случае, чтобы не умереть в бою.
— При этом делая максимум для того, чтобы до него даже не дожить, — хмыкнул Анри. — Например, если в твою открывшуюся рану попадут споры меты.
— Да откуда им взяться?
— Ну, например, с рудника?