Под ногами вьется трос…
В спину упирается фальшборт…
В плечо вонзается нож…
Твою мать, как же больно!..
Кроу сжал зубы, напрягся и… проснулся.
Да, раненым на этой узкой койке спать противопоказано — рука затекла в неудобной позе.
Видимо, не так проста рана, как Анри расписывал — болит, зараза. Но простыни чистые, а значит, швы не разошлись, и кровотечение не открылось.
«Тр-р-р» — посыпалась из селектора под потолком трель будильника.
Кроу сел на кровати, аккуратно потянул спину, ноги и только потом поднялся. Кинул взгляд на часы на стенке каюты — восемь тридцать, сегодня Бригитта дала десанту поспать подольше — оделся и убрал кровать, прихватил с тумбочки плеер и вышел из кубрика.
— Внимание, экипаж, — разнёсся по кораблю голос капитана из селекторов. — Мы остановимся для набора воды, это займет весь световой день, так что я объявляю для всех свободное время. Вахты остаются прежними. Всем доброе утро и приступим к завтраку.
Доброе… Если это утро будет такое же, как вчера, вряд ли его можно будет назвать добрым. Странным — да, снова да, но явно не добрым.
Когда Кроу зашел в столовую, экипаж уже вовсю стучал ложками по тарелкам, но не торопились — сменные вахтенные поели и разошлись по отсекам менять ночных. Остальные скребли по стенкам овсянку или пока ещё толпились у раздаточного окна в ожидании порции, но все обсуждали планы на выходной. В окошке мелькали поварята, раскидывая тарелки в протянутые руки, но Анри не было.
Кроу получил тарелку, сел за стол, сунул в уши наушники, чтобы отгородиться от гула толпы, и принялся за еду.
Выходной — это хорошо. Целый день свободен, можно с яхтой повозиться. Обшивка уже доделана, можно будет поставить мачту и пристроить парус.
Доев, Кроу сдал тарелку на мойку. Поварята покосились, что-то бурно стали обсуждать между собой, но, едва Кроу вытащил из уха наушник и вопросительно поднял брови, резко заткнулись и прыгнули по сторонам — кто собирать посуду, кто мыть, кто еще что-то делать. Кроу хмыкнул, засунул наушник обратно и отправился на палубу.
Вот это погода сегодня!..
Яркое солнце, легкий свежий ветер, на небе лишь пара крошечных облаков, видимость — до самого горизонта, любой корабль увидишь за сотню километров. Сказка, а не день. Лучше и не придумаешь.
Кроу обошел палубную надстройку и поднялся по короткой лесенке на звенящий металл площадки, шаркнул по полустертой белой «Н» под ногами и окинул взглядом яхту.
Конечно, пока что она напоминает судно танаторов, да еще и будто после боя — местами с наскоро закрепленной обшивкой, две из десяти антигравных плит еще даже не приделаны, не говоря уже о гидравлике их управления. Зато уже установлен двигатель и маленькая каюта; даже мачта с парусом лежат в маленьком ангаре рядом с корпусом.
Кстати, ангар… Хрен его знает для чего он такой маленький нужен был раньше, и зачем ему прямо над входом несколько блок-роликов, но сейчас это очень даже кстати — с их помощью установить мачту будет втрое проще.
Кроу достал плеер, прибавил звук и принялся за работу.
Спустя несколько часов скрипа блоков и шуршания веревок мачта, наконец, заняла свое место в отверстии в потолке каюты. Даже плеер за это время успел разрядиться, и последние минуты Кроу провел в тишине. Когда основание мачты было уже прочно закреплено в днище, Кроу вылез из каюты.
Солнце ощутимо сдвинулось по небу и теперь заметно припекало. Последние облака рассеялись, и даже ветер стих — ложись и загорай прямо тут на палубе. Кроу приложил ладонь козырьком ко лбу и крутнулся, осматриваясь — небо оказалось со всех сторон сразу. Оно плавно переходило в гладь озера, горизонт терялся в дымке, будто не было между ними границы.
Что, уже прибыли? Так быстро?
— Как оно, в темноте? — раздался снизу насмешливый скрипучий голос Анри.
Кроу перевел взгляд вниз и облокотился на перила:
— Лучше, чем на твоей кухне!
— Это потому что ты там один, а не с кучей поварят! — хохотнул Анри, подергивая пальцем леску.
Кроу перемахнул через перила — черт, плечо! — и приземлился рядом с другом.
— Куда ты скачешь? — покосился Анри, — Хочешь, чтобы швы разошлись?