— «Может не надо?» — робко прозвучало от Хлои в голове.
— «Это реванш!» — торжественно отозвался я.
— Ладно, заинтересовал, — блеснуло серебро рядом со мной.
— Олеж очень обеспокоен хрупкостью и ранимостью твоей. Велел мне тебя защищать и оберегать. Ведь ты скорее хозяйка, чем воин.
— Какой заботливый мальчик, — Меф приложила пальчик к актёрски выпущенной слезе. — Просто обожаю таких юношей, — осклабилась она. Теперь веселье готовил я. «Ведьма» определённо проглотила наживку и скоро скинет свою маску «трепещущая невинность». Предвкушение растеклось по моему телу.
— «У вас очень интересные взаимоотношения», — подытожил Сильрен.
***
Лес действительно был тёмным, даже чёрным, можно сказать. Свет солнца, казалось, вообще не проходил сюда. Трава переставала зеленеть уже за полверсты. Обычные деревья тоже не росли. Будто зона отчуждения пролегла посередине. Я смотрел вперёд, дорога была прежней. Олан говорил, что жители ездят к «ведьме-ведунье». Торговля изменила ближайшие деревни. Значит, все проезжали по этой дороге, видели это и относились спокойно. Что же тогда мешало мне? Почему-то это место казалось неправильным.
— Здесь словно что-то не так, — поделился своими мыслями я.
— Верно подметил. Обычно лес плавно переходит в заболоченную часть. Тут же будто отсекли, — провела рукой Меф.
— Помните, я говорила, что слышу крик, но без звука? — мы кивнули на слова Хлои. — Его больше нет. Вообще ничего нет. Деревья впереди есть, и даже живые, как и травы, ягоды и кусты, но они не откликаются. Молчат.
Караван остановился перед въездом. Обозы съехались плотнее. Мы с Меф переместились по сторонам от телег. Сильрен решил бдеть и перелетел на натянутый поверх груза тент. Купец проскакал вдоль нашей вереницы, убедился, что всё в порядке, и подал сигнал двигаться.
Первые шаги в тень кони делали осторожно. Ничего пугающего не происходило, и караван начал набирать обычную скорость. Некоторое время зрение привыкало к полумраку. Стало ясно, что солнце всё же проникает вглубь леса. Золотые полосы струились между тёмными стволами. В их свете кружились пушинки, добавляя таинственности месту. Часть деревьев исполинами разбрасывала свои кроны, другая чернела сухими скелетами. Пучки жухлой зелёной травы сменялись высокими зарослями колючих кустарников. Где-то квакали лягушки, редко ухала болотная сова. Ветер качал травы и ветви, наполнял скрипом и треском еле слышимый голос леса. Влажный воздух обволакивал сыростью. Запах мха и преющей коры непривычно щекотал нос. Нельзя было сказать, что лес мёртв. Он словно застыл, медленно поглощаемый болотом.
Первичная настороженность спала, я немного расслабил плечи. Время здесь странно тянулось, теряя свой привычный ход. Чёрная коряга старого древа, накренившийся ствол, усыпанный шляпками грибов. Живой исполин, кустарник красных ягод. Высокая осока мерно качается влево-вправо. Трухлявый пень, и чья-то мохнатая спинка юркнула под корни. Скособоченные ели. Опять зелёный островок трав подсвечен нитями проходящего солнца. Темнота гниющих стволов.
Монотонность дороги и звуков убаюкивали. Отсутствие свежего воздуха нагоняло зевоту. Уху-уху, ква, цик-цик-цик… Медленно гаснущие столбики света погружали в сумрак. Лошадь шла легко и размеренно покачивала в седле. Молочная дымка начала стелиться между деревьев, смазывала контуры, соединяла верх и низ в одно целое. Статичное умиротворение, влекущее в сон, в покой… цик-цик-цик…
— Хис. Хис! Возьми же себя в руки, Хисгальд! — звонкий голос Меф хлёстко разрушил блаженное оцепенение. Я проморгался. Караван стоял.
— Что случилось? — откликнулся учительнице.
— Буди своих духов, нам нужно срочно всех взбодрить. Караван вот-вот окружат.
Я обернулся, чтобы оценить обстановку. К нам действительно приближались «гости». В сумраке леса проступали силуэты врагов. Даже сквозь туман виднелись зелёные точки светящихся глаз. Неведомые существа надвигались и грозили немалой бедой. Оружие, что они тащили на плечах или в руках, источало пульсирующую дымку. Она клубилась и, устремляясь кверху, истончалась в бледные нити. Последние мерцали и уходили вглубь болот. Враги двигались тихо, лишь хлюпанье трясины выдавало угрозу.
Тело дёрнулось, но я тут же остановился. Хлоя спала, прижавшись к моей спине. Сильрена тоже не было видно на обозе. Я легонько потряс подругу, затем ещё раз, но уже более настойчиво. Её сонные глаза подняли на меня взор. Секунда размышления, и ужас вперемешку со смущением были мне ответом.
— Хлоя очнулась. Сейчас займусь Сильреном.
Отправляя мысленный крик к духу ветра, я увидел пульсирующую дымку над караваном. Недоброе предчувствие кольнуло сердце. Через несколько секунд рогатая голова грифона закрутилась над повозкой.
— Сильрен, ты можешь разогнать это? — указывая на мерцание, явно магического происхождения, спросил я.
— Попробую.
— Хис, буди ребят со своей стороны. Эти «друзья» из леса скоро будут здесь.
Лошадь послушно развернулась, Хлоя спрыгнула на землю.
— Этот лес совсем не идёт на контакт, но я постараюсь сдержать врагов.
Марк очнулся от лёгкого толчка в плечо, оценивающе замотал головой. Олежа пришлось хлопнуть по щеке, юноша тёр глаза, медленно возвращаясь в себя. Кучера на последнем возу уже тряс Валеж. Я поскакал к нашей телеге, поровнял коня и забрался к спящему мужчине. Несколько секунд, и пара пощёчин привели его в чувства, глаза наполнились осознанностью. К нам с головы каравана мчала Меф.
— Готовься встречать. Опробуем их сталь, а там видно будет.
Я спрыгнул на землю и наспех примотал поводья моей лошади к телеге. Кони были удивительно спокойны, словно тоже спали, хоть и слушались команд.