— И как же? — заинтересовался её собеседник, приподняв брови.
— Образ вампира очень популярен в книгах и фильмах. Я ожидала либо лощёного бледного аристократа, обитающего в личном замке посреди древнего кладбища, либо смазливого юнца, страдающего от своего проклятия. Вы же не похожи ни на того, ни на другого.
Виктор искренне расхохотался.
— Неплохо, неплохо, — хмыкнул он, прекратив смеяться. — Да, согласен, массовая культура изрядно постаралась, создавая наш образ. Но на кого же я тогда похож?
— На обычного модника, представителя "золотой молодёжи", который на папины деньги содержит личный бар. В вас нет ничего романтичного и таинственного.
— Давно тебя так не разделывали, а, Вик? — прыснула ведьма, делая приличный глоток из своего стакана.
— Да, метко, — улыбнулся он, подняв руки. — Ну что ж, юная леди, вы отомстили за моё не очень вежливое приветствие. Ладно, Ника, выкладывай уже зачем пришла?
— Кто-то сжёг мои салоны, — тут же перешла к делу ведьма, отбросив в сторону насмешливый тон.
— Я в курсе. Громкая акция, об этом все уже слышали. Кому ты перешла дорогу?
— Вот ему, — на стол лёг лист бумаги, с довольно качественным наброском. Вероника обладала поразительной памятью. Алёнка бы точно не смогла так чётко вспомнить лицо человека, виденного лишь раз. И всё же это был он — тот самый колдун, пытавшийся отбить её у ведьмы.
Виктор подхватил рисунок и пристально всмотрелся в портрет.
— Не знаю такого, — уверенно ответил он спустя несколько секунд. — Залётный кто-то, гастролёр. Что вы с ним не поделили?
— Вот её, — Вероника кивнула на Алёнку, и та вновь поёжилась под изучающим взглядом вампира.
— Старая Кровь, — протянул тот, облизав губы.
Девушка машинально нащупала на пальце кольцо-амулет, которое должно было скрывать её силу. Ей очень не понравилась та интонация, с которой была произнесена эта фраза. Это вызывало у неё определённые опасения.
— Не переживай, — заметил её жест Виктор. — Кольцо работает. Просто это слишком слабый амулет для меня. На таком расстоянии я прекрасно чувствую твою кровь. Вампир я или нет? И нападать я не стану. Старая Кровь — это, конечно, деликатес, но ты ученица Ники. А я её слишком люблю и уважаю.
Мужчина улыбался, но глаза его были серьёзными. Алёна почувствовала, как по спине катятся холодные капли пота.
— Хватит уже её запугивать.
— Да, прости, не удержался. Так значит, этот твой новый знакомый, — вампир потряс листком. — Решил устроить войну из-за Пробудившейся?
— Видимо, — Вероника пожала плечами. — Наверное, ему не понравилось, как я щёлкнула его по носу. У нас состоялось небольшое столкновение, по результатам которого он вынужден был отступить.
— Врагов всегда нужно добивать, — назидательно произнёс вампир, и ведьма скривилась в ответ.
— Будто я не знаю. Ситуация не располагала к продолжению танцев. Лучше скажи, ты сможешь узнать что-то об этом таинственном незнакомце?
— Попробую. А как же Конклав?
— К нему я тоже собираюсь обратиться, — кивнула Вероника. — Но чуть позже. Сначала нужно уладить некоторые формальности.
Вампир расплылся в понимающей улыбке.
— А-а, кажется, понимаю. Вы ещё не заключили ряд, не так ли?
— Именно, — кивнула ведьма.
Она слишком хорошо знала своих коллег по цеху, поэтому прежде чем заявляться к ним с носительницей Старой Крови, следовало провести определённые ритуалы. Слишком лакомая это добыча, и слишком хищные особи собрались в Высшем Круге Конклава. Некоторые из них имеют на неё зуб, а потому не преминут воспользоваться возможностью и сделать ей гадость. Пока что статус её ученицы в иерархии мира Изнанки был довольно зыбким, а значит следовало его укрепить.
Рихард III
Рихард любил летать. Ему нравилось это ощущение полной свободы, нравился вид проносящихся под ним облаков и мелькание далёкой земли. Это были моменты полного счастья, во время которых все его проблемы временно отступали, становясь призрачными и зыбкими. Его душу охватывало небывалое воодушевление, совсем как в детстве, и на какое-то время он погружался в счастливые воспоминания. Это была генетическая память его рода, память крови, как называл это отец, доставшаяся ему в наследство от далёкого предка. Это тоска по бездонному океану неба терзала всех представителей его семьи. Их проклятие, их слабость, и вместе с тем — их счастье.