− Увы, − вздохнула та, неторопливо намазывая на ломтик хлеба масло серебряным ножиком, − злодей решил задержаться в мире живых по своим причинам, но нам с вами незачем волноваться, фемита Эдит. Мы совершенно ни в чем не виноваты.
− Да, разумеется. Это многое меняет…
− Фемита Эдит, − будничный голос мгновенно стал вкрадчивым, а взгляд — почти хищным, − я знаю, что вы отправили письмо королю Базилю, в Томиран. Не злитесь на моих пажей, они слишком верны мне, чтобы верить вам. Уверяю вас: я не стану говорить ни о чем кардиналиссе или кому-либо еще. Пока это будет выгодно для меня.
Сердце пропустило удар, Эдит сглотнула. Чутье уже давно подсказывало ей, что эта женщина — враг для нее, и вероятно выслуживается перед кардиналиссой, но девушка не ожидала столь быстрого раскрытия карт. Пока придется ей поверить, а кроме того…
− Вы вольны расценивать мои действия, как считаете нужным, − проговорила девушка с полуулыбкой, − только я не имею намерений оправдываться или отнекиваться. Если вам угодно довести расследование до конца, мы сможем сделать это вместе.
− Разумеется. Что касается вашего письма, то паж успел его отправить, за что, конечно же, будет наказан.
Попытка манипулировать чувством вины? Неплохо, но тщетно.
− Мне интересно, фемита Шанталь, − как ни в чем не бывало, заговорила Эдит Листон после непродолжительного молчания, − можем ли мы изгнать из мира Марениуса?
− Легенда гласит, что возможно и такое, − туманно ответила та, задумчиво постучав пальцами по белоснежной скатерти, − однако цена дорога. Нам с вами придется временно умереть.
…В двадцатый день пятого месяца Зеленой Сестры служанка и двое пажей нашли на ковре в гостиной лежащими замертво госпожу и ее гостью. На их телах не имелось никаких повреждений, они крепко держались за руки и замерли на полу с закрытыми глазами. Записка со строжайшим запретом хоронить их, пока не очнутся, довела одного из пажей до обморока, но письменный приказ был исполнен.
Жизнь влилась в два тела постепенно, и когда Эдит пришла в себя, лежавшей в кровати, то первым делом вспомнила о сложном ритуале с заклинаниями на древнем марентийском, который они произнесли хором возле камина, а также о смертельном беспамятстве. О чем думала Шанталь Матиа, никто так и не узнал, а слуги, тщательно обыскавшие особняк, не нашли от Марениуса даже малейшего следа.
Глава 9. Мия Мелтон
Похожее на густой белый туман наваждение спало, и Мия Мелтон осталась одна — наедине со своими страхами и печалями. До сих пор она чувствовала на своей руке пальцы Раймонды; хоть их и связали, но, видимо, генералессе удалось дотянуться каким-то чудом. Наверное, теперь их развели по разным комнатам и Мие уже не узнать, что случилось с марентийкой и жива ли она вообще. В этой тесной комнатушке, где очнулась девушка, царил густой полумрак, остро и едко пахло пылью, а единственным источником скупого света служило крохотное окошко под потолком. Наверное, так и выглядят тюремные камеры? Но нет, едва ли ее привели именно туда. Прислушиваться бесполезно, вглядываться в очертания равнодушных деревянных стен бессмысленно, оставалось лишь сидеть и ждать.
Через некоторое время кто-то резко дернул щеколду, она отлетела с мерзким скрежетом, а затем последовал протяжный скрип несмазанных петель. Узкая полоса света из коридора стала шире, два человека втащили в комнату Раймонду, держа ее под руки, и швырнули на пол, а она, упав с глухим стуком, даже не вздохнула. Живая ли она?! Мия зашевелилась и ее тут же пнули.
− Тихо! — рыкнул кто-то безликий и жуткий наверху, на которого не хотелось смотреть. — Господин велел вам провести ритуал для него.
− Какой господин? — тяжело дыша, спросила Раймонда, усевшись на пол.
Ее руки были свободны, распущенные волосы закрывали лицо. Забрали или потеряли шляпу?
− Марениус — глава вселенской тьмы, − с гордостью ответил нелюдь. — Советую исполнить ритуал по-хорошему.
Незнакомцы в скрывающих лица капюшонах оставили на полу блестящий острый нож, две свечи и деревянную миску с водой, а затем ушли, закрыв за собой дверь. Мия вслушалась в посторонние звуки — они не поднимались по лестнице! Встали с другой стороны и слушают. Кто это вообще, и чего им нужно от пленниц?!
− Брукс, вы знаете о Марениусе и эссентах? — внезапно задала вопрос Раймонда, перебивая ее мысли и распутывая веревку на ее запястьях.
− Создатель всего зла Терраны и его верные слуги — души грешников, обращенные им в подобия людей, − откликнулась Мия. — Но о каком ритуале речь?
− Все просто. Горячий воск в холодной воде и пролитая кровь скрепит наши силы, привяжет к Терране Марениуса. Возможно, его уже пытались изгнать, но тщетно, − Раймонда покачала головой и вздохнула. — Мы не можем отказать им.
− Почему? Давайте нападем на них с ножом.
− Одумайтесь, фемита. Они тут же усыпят нас своим пением, это опасные твари, которым придется подчиняться хотя бы для того, чтобы держать свое бытие под контролем. Сегодня мы смиримся.
− Значит, они похитили вас, потому что ждали меня.
− Возможно.
В голове гулял мутный скверный туман, а на душе было гадко, потому что приходилось подчиняться странной нечисти. Труднее всего казалось вспомнить происходящее совсем недавно, кроме того, что первое время они с Раймондой держались за руки, и в груди застыла, подобно снежному кому, ледяная тоска.
Мия подняла с пола нож. Маленький и острый, с деревянной гладкой ручкой, он почти ничего не весил, и оставалось сделать то, зачем они здесь. Калечить себя отчаянно не хотелось, вот только Раймонда согласилась исполнить приказ эссентов, значит, велит это сделать и Мие. Зажмурившись, девушка полоснула себя по ладони и зашипела от острой боли, охватившей руку. По коже поползла теплая кровь, и девушка тут же занесла руку над водой. Темно-алые, плохо различимые в полумраке капли беззвучно разбились о ровную гладь, пошла рябь. Здоровой рукой Мия взяла свечу, чуть-чуть наклонила, чтобы немного обжигающего воска упало в воду.
Вот и все. Осталось передать нож Раймонде.
Алый порез на руке нещадно жгло, и, наверное, это единственное, из-за чего Мия не решилась держать ладонь над огнем во избежание заражения. Тем временем Раймонда преспокойно порезала тыльную сторону ладони и выжала из раны несколько капель.