Следующим утром от вчерашней грозы остались только новостные сводки и восторженные посты в фейсбуке. Настя лениво просматривала ленту, прихлебывая кофе, когда в доме раздался телефонный звонок.
Мельком глянув на номер и увидев, что подписи нет, Настя поняла, что звонит брат. Игнат был сейчас где-то в Японии — охотился за привидениями в лесу самоубийц. Настя разблокировала телефон и широко зевнула вместо приветствия.
— Анастейшен, с добрым утром! — бодро поздоровалась трубка. — Ты как там?! Не прокисла еще в четырех стенах?!
Настя фыркнула и хотела было сказать, что у Игната больше шансов прокиснуть, учитывая далеко не стерильные условия его путешествий, но неожиданно поперхнулась, и слова застряли в горле.
— Молчишь! Ха! А хочешь, я тебе приятное что-нибудь скажу на японском?! Во, сейчас! Я тебя люблю, сестра-зануда!
Настя решила по-сестрински саркастично просветить Игната, что он все еще говорит по-русски, но горло снова сдавил кашель.
— Во! Оценила, какое произношение? Как я выговариваю эту их мудреную букву «сщи»! Насть? Ты простудилась что ли?
Настя продолжала кашлять, в промежутках пытаясь выдавить из себя хоть слово, но от этих попыток горло будто заливали свинцом. Из глаз брызнули слезы. Девушка прижала трубку плечом и рванулась к чашке с кофе, пытаясь запить кашель, но слова все равно не желали выходить.
— Эй, ну ты чего? — испугалась трубка. — Анастейша! Эй, я родителям скажу, что ты заболела! Ау… Ладно, давай я позже перезвоню. Жди завтра!
В трубке послышались короткие гудки. Настя опустила телефон. Кашель исчез.
— Вот дела, — хотела сказать Настя, но горло снова немилосердно сжало, и ни единого звука издать не удалось.
Неужели простыла? Девушка ощупала горло и направилась в ванную, к зеркалу, где застыла с открытым ртом, пристально изучая нёбо. Ни покраснения, ни воспаления — ничего. Настя положила руку себе на лоб, подозревая температуру, но не было ни единого признака. Она прополоскала горло раствором и пшикнула лекарством от кашля, скривившись от ментолового привкуса, и уставилась на себя в зеркало. Секунду она просто стояла, рассматривая свой на редкость цветущий вид, а потом попыталась сказать «Привет» своему отражению.
И снова согнулась в приступе кашля.
Она простояла у зеркала минут сорок, пытаясь произнести хоть что-то, но ее горло отказывалось издавать даже самый короткий звук.
Торопясь, девушка вернулась в комнату и включила компьютер. Быстро вбив в поисковике запрос «потеря голоса», Настя уставилась в экран, изучая возможные причины. Ангину и ларингит она откинула сразу; повышенную голосовую нагрузку — тоже, как и стрессы. Оставался вариант с проблемами нервной системы, но и это казалось маловероятным. Настя попробовала помычать, чтобы оценить масштаб катастрофы, но даже это стоило ей минуты удушающего кашля.
Девушка откинулась на стул и закрыла глаза. Какова ситуация? Такое ощущение, что она начинает кашлять каждый раз, когда пытается издать хоть какие-то звуки. При этом в остальное время она не чувствует никакого дискомфорта. Будто что-то запрещает ей говорить.
Простыть она не могла; да и не было с ней никогда такого — чтобы ни с того, ни с сего оказаться неспособной даже мычать. Что остается?
Настя открыла глаза и еще раз проглядела результаты поиска. Странно; почему-то все адреса страниц были русскими, а не английскими. Словно кто-то заменил все слова.
Неожиданно вспомнился вчерашний подслушанный разговор соседей, а после — утренний звонок Игната. Мысль, последовавшая за воспоминаниями, была бредовой до мороза по коже, но Настя все-таки решила проверить.
Пальцы быстро набрали в поисковике «французская песня текст оригинал». Щелкнув по первой попавшейся ссылке, Настя уставилась в монитор.
«Если бы, если бы… Бесси
Была бы сейчас жива,
Со своим прекрасным суданским голосом
И своей невероятной чувственностью,
Если бы, если бы… Бесси
Жила среди людей,
Которые знают, что мы все разные,
Может быть, однажды вечером, случайно
Только вдвоем мы смогли бы потрясающе исполнить
Что-нибудь дуэтом»