— Ну, это всем известно. — Француз ощутимо поёжился и опустил голову.
— Объединённая армия Европы, под командованием Бонапарте, напала на Россию. А до этого, были десятки походов разной европейской сволочи, сюда же. И в пятьдесят втором, вы опять напали, только уже в компании британцев и всё той же разношёрстной европейской мрази. И заметьте не мы к вам. А вы к нам и с завидной регулярностью. В таких условиях, даже самый мирный хлебопашец, возьмётся за топор. Вы сами сформировали военный уклад России. Ну не вы лично, но все те, кто нападали на неё на протяжении тысяч лет. Если бы сюда приходили только торговцы, военное сословие просто измельчало бы, за ненадобностью.
— Я вижу в вас совершенно дикарскую ненависть к просвещённым народам. — Фарго напряжённо улыбнулся. Ему очень не нравился этот разговор, но ничего поделать он не мог.
— Просвещённым? — Николай рассмеялся. — Вся ваша цивилизация была направленна прежде всего на грабёж. А напомните мне, господин Фарго, сколько уборных было в Версале?
— Эмм я боюсь… — Француз замялся.
— Я вам помогу. — Вступил в разговор генерал Игнатьев. — Ни одного. Ходили по углам, как… — Он вздохнул, видимо не найдя приличного за столом сравнения. — Мылись прости господи в лучшем случае под дождём, да после смерти.
— А как же философия, наука…
— Да вот так же. — Игнатьев усмехнулся. — Вы торговцы, и умело продали свою культуру, а другие народы, те же ханьцы, написавшие философских трактатов никак не меньше, просто сидели скромно по монастырям, также, как и индусы, арабы и прочие.
— Господа! — Княгиня посчитала необходимым вмешаться в разговор. — Негоже обижать гостя. В конце концов, нет его вины в том, что происходило в Европе.
После ужина были танцы, и салонные игры, где Николай старался держаться в тени, и после десяти вечера, гости понемногу стали разъезжаться.
Он уже вышел из дома чтобы найти пролётку, как его негромко окликнул пожилой слуга, и знаками показал идти следом.
Вера, изголодавшаяся по мужской ласке, снова выжала его досуха, выпроводив в шесть утра, правда извозчик уже ждал у задних ворот дворца.
Михалыч который присматривал за воспитанником, конечно знал, к кому бегает Николай, но полагал, что княгиня как женщина светская и благовоспитанная не позволит его подопечному влезть в скандальную историю.
А роман развивался настолько бурно, что Николай ходил к Вере почти открыто, и появлялся в её обществе на различных светских событиях. Дело даже дошло до совместных конных прогулок и пикников, что по мнению общества было уже совсем на грани приличий.
Но и про учёбу он не забывал, проводя в библиотеке по два часа, подтягивая знания предметов, которые посчитал слабыми.
Уже в первых числах июня, как-то засидевшись за книгами, Николай вышел поздним вечером из библиотеки, дал сторожу целковый, за беспокойство, и посмотрев на часы, поехал домой. Снятая буквально неделю назад квартира на третьем этаже доходного дома на Большой Никитской улице, была вполне удобной и просторной, для трёх жильцов и двух человек прислуги, которую нанял Михалыч, взяв женщину с взрослой дочкой, для стирки и готовки.
Рассеяно кивнув Любаше, открывшей двери, Николай, быстро ополоснулся в мойне, с собственным электронагревательным котлом, и лёг спать, практически мгновенно провалившись в сон.
— Николай Александрович, голубчик, проснитесь…
— Что? — Мгновенно проснувшийся Николай сел на кровати, увидев мать Любаши Веру Петровну, теребившую кончик одеяла.
— Полиция тама. Вас просют.
— Полиция? — Николай пожал плечами и вскочив с кровати стал быстро одеваться. — Не говорили, чего им надо?
— Нет, токма стоят и глазами так страшно лупают.
— Ну пойдём поглядим кого это ночью принесло. — Николай поправил кобуру, и накинув пиджак вышел в длинный коридор, проходивший через всю квартиру.
— Господа. — Он вошёл в зал, где уже сидели Михалыч, Като, и два рослых, плечистых полицейских, разливавших чай из маленького чайничка на столе.
— До тебя, Коля. — Михалыч хмуро глянул на Николая, встал и оправил рубаху.
В это время оба полицейских тоже встали, и как показалось виновато посмотрели на Николая.
— Боярич Белоусов? — Уточнил надзиратель, достал из кармана бумагу, и развернул её. — По делу об убийстве княжны Голицыной Веры Всеславовны предписано вам немедля явиться в управление городской полиции, на улице Никольской.
Мир вокруг Николая покачнулся и выцвел, став чёрно-белым.
— Как это случилось?
— Дома нашли. В кровати лежала. — Второй полицейский, пожал плечами. — Пробрался кто-то да ножом…