— На Руси все есть — и железо, и медь, и золото, и серебро… И мы знаем, где это найти — и можем научить людей сталь плавить и много чего другого.
Борис чуть подумал и неожиданно спросил:
— А войско моё не обучишь?
— Обучу, государю. У нас оружия с собою много — хватит на полк из тысячи человек. Только дозволь нам самим выбирать для него полковника и сотников и десятников. А еще лучше, пусть начальником сам царь будет. И некоторые наши люди здесь останутся — оружие делать, новых воинов учить.
— Бог воздаст тебе, княже!
— А ещё хорошо бы земли малороссийские и Таврию к Руси присоединить. Земли там богатые, погода лучше, потому и урожаи намного побольше будут, чем в этих краях. Да и набегов татарских на южные рубежи более не будет.
— Ладно говоришь, княже. Ну что, не проголодался?
Я объелся уже до такой степени, что мне вспомнилась цитата из Марка Твена: «Проблема в мексиканской еде одна — через пять дней опять хочется есть». Но Борис еще раз дважды хлопнул в ладоши, и нам принесли самое разное жаркое — поросенка, оленину, стерлядь запечённую… И к ним — казанок отварной картошки и немного крупной соли.
Не дожидаясь стольника, я открыл еще бутылку вина — на этот раз каберне. Попробовал его (здесь я, кстати, понял, почему у нас полагается тому, кто вино заказал или кто хозяин, самому его первым пробовать), потом с поклоном налил царю, Ринату и Саше.
— Доброе вино у вас в Америке, — сказал царь, смакуя его по глоточку. Вот же как, думал я, что местным главное — побольше выпить, и побыстрее.
— А теперь отведайте, государю, картофеля. Вот так, — и я взял картофелину в мундире, разломил ее надвое, посыпал солью, и откусил кусочек. Царь последовал моему примеру, прожевал, потом сказал:
— И картопель ваш зело вкусный. Прикажу посадить его здесь, в Вязёмах, как ты и сказал.
Я поклонился, а Борис неожиданно спросил:
— А что ты и твои люди для себя хотите, княже?
— Хотим под твою руку, государю. О том просит и великий князь наш, Владимир Росский. Чтобы ты был государем у Русской Америки. Вот только при этом вольностей хотим. Мы всегда тебе верны будем — а от тебя чтобы у нас только один наместник был, да и то не начальником, а человеком твоим. И чтобы законы и вольности наши превыше всего были, чтобы лишь царь мог их отменить.
Борис удивился:
— То есть ты даришь мне земли свои, вот только вольностей просишь, которые у вас уже есть?
— Именно так, государю. Ведь Россия — наша мать, и мы хотим быть ее частью.
— Да будет так, княже. Прикажу составить указ и об этом. И чтобы ни я, ни те, кто будет царить после меня, не нарушали сей обет.
— Благодарю тебя, государю.
— Но это дар мне, а не вам. Так что издам я еще один указ, что ты, княже, и другие князья ваши ровней князьям русским считаться будете, бояре ваши — нашим боярам, хоть и нелюбо им сие будет… И дворяне ваши — нашим дворянам.
— Государю, нет у нас на родине нет сословий. Все мы дворяне, а те, кто правит сейчас, и именуются князьями. Не буду я больше править, и другой станет князем.
— Нет уж, княже, не будет так. Ты же князь Николаевский? Будешь навечно князем Николаева-на-Котлине. И княгиня твоя, и дети твои. А ваш великий князь Владимир с его княгиней и детьми пусть будут потомственными князьями Александровскими. Люди же твои все дворянами считаться будут, а воеводы, сии — он указал на Рината и Сашу — и другие — боярами. Так и напишу в указе. Напиши мне имена всех, кого помнишь.
— Государю, а еще, когда возвращаться будем, позволь нам взять с собой людишек мужеска и женска пола — люди нам нужны, мало нас.
— Я указ сделаю, что уход к вам будет за заповедные лета считаться, и что в ваших краях сыска беглых не будет. И чтобы горожанам никто препон не чинил, буде к тебе податься захотят.
— Сделай это и для тех, кто уходит за Засечную черту, на Дон, Урал, и в Сибирь.
— Добре, будет и так. И ещё — чтобы вам ямских лошадей и ямщиков бесплатно давали, и землю для постройки ваших школ, домов и амбаров, и чтобы помогали все. И чтобы уже сейчас вам выделили дом в Москве, в Белом Городе али Китай-Городе.
— И еще надобно бы нам с патриархом встретиться. Мы хотели бы, чтобы он дал нам двух епископов — чтобы всегда можно было нового назначить, и священников рукоположить. И чтобы рукоположили наших людей, которых отец Николай наш обучил, а рукоположить некому.
— Написал я уже святейшему патриарху Иову, будет он здесь завтрашнего дня. Так что сам его попросишь, княже. Да, и еще надобно тебе с князем Ромодановским познакомиться. Чтобы знал, что вы — верные слуги мои, и чтобы ты ему все рассказал про Гришку сего и про измену.
Такого я не ожидал, но что делать? Пришлось поклониться и поблагодарить царя.