меня, солдат, пытавшегося встать Синдзи. Тишина, в которой звенел тонкий писк. Озноб, когда горячее всего кровь, плеснувшая из ушей. Я скрипнула горькой пылью Х67 и, не вставая, выставила ружье перед собой: пусть это плохой ствол, но даже с таким подыхать веселее. Разрезать сетку слева – там, где ближе всего летное поле и катера, а теперь можно отстреливаться, не думая о ставке зеро. Солдат пока было мало, они залегли в пыль, понимая, что ни к чему геройствовать. Я стреляла из-за трупов охранников, по ним уже попали пару раз, и в раскаленный воздух ворвался смрад горящего мяса.
Излучатель грелся, он жег мне руки, и казалось, что подпалена уже моя собственная ладонь под цевьем. Никогда, слышите, никогда не экономьте на охлаждении, суки. Вдруг мне придется стрелять из вашего оружия? В небе звонко хрустнуло, будто кто-то сломал огромный кусок стекла, и я невольно подняла глаза. Из дымного облака, которое все плакало горящими ошметками катера, к земле опускалось пылающее синевой распятие. Широко раскинув руки и запрокинув голову, в ореоле крылатого свечения на поле боя падал последний гвардеец Его Тени. Зеро. Аянами ускорилась метров за двадцать до земли и приземлилась так, что плита перекрытия вздрогнула, а ближайшего солдата вскинуло и порвало в кровавую пыль. /"Мать вашу, она еще и боевой энергетик»./ Сплошное сияние померкло, и, бросив один только взгляд в нашу сторону, Рей развернулась к солдатам. Рогатые наросты на спине ее скафандра взорвались дымом, и короткие кривые клинки сгустились в руках Аянами. Поднятый на лифте легкий БТР она, похоже, решила пока игнорировать. Я поняла, что можно отвлечься, и вовремя: во-первых, нас обходили с тылу, видно, где-то там еще есть грузовые подъемники. Во-вторых, пришедший в себя Синдзи с отсутствующим лицом поднимал брошенный ударный пистолет. Вряд ли, конечно, он собирается палить по мне, но лучше не рисковать. Выключив обормота ударом под дых, я обернулась. Солдат размазало по Аллее Обреченных, я без понятия, из чего там сделаны эти ножи, но им точно забыли сказать, что на некоторых солдатах были щиты. Рядом что-то грохнуло, размытый силуэт прошел сквозь БТР, и машина просто развалилась, брызжа искрами. Еще солдаты. И еще. И еще. Великий космос, мне было даже жаль этих людей. Не потому что умирали – нет, Gott behЭte, не потому. Большинство просто не могло даже видеть, насколько они прекрасны – отточенные движения их смерти. Пожалуй, ради появления такого стоило сдохнуть планете. Комплексы потом, пока что ей надо помочь, потому что в очередной раз проносясь мимо меня, Аянами прошептала: /"Двести тридать два.
Двести тридцать один…"/ Я схватила за руку приходящего в себя обормота, пинком бросила в руку валяющийся ствол и, низко пригибаясь, побежала к летному полю. Забора в том направлении больше не было. В воздухе кружили пыль и пепел, их трепала сирена. И только сейчас я сообразила, что уже слышу, только у борта ближайшего штурмовика – старого рыдвана, который во всех нормальных мирах уже списали к чертовой матери. Обслуга разбежалась, набат ПВО бился в бронированный борт. Я залегла за массивной опорой штурмовика, и успела на финал:
Аянами, широко размахнувшись, выронила из рук десятка два ножей, и последняя волна подкрепления взорвалась фонтанами расплесканной брони и плоти. А потом, покачнувшись, Рей выпала из своего размытого ритма боя и пошла к нам. Мой внутренний метроном соглашался: ее время и впрямь подходило к нулю. Я подняла тяжелый ствол и обстреляла залегшего за обломками БТР недобитка. Скафандр таял на Аянами, черный дым стягивался к запястьям и щиколоткам, все явственнее проглядывало белое тело. Плюнув в сердцах (/"Ну что ж такое, чуть-чуть не хватило, а?"/), я осмотрелась: мудак за обломками прижат, еще кто-то там у «Куба»
был… А, нет. Там двоих шибко умных затянуло в изнанку, когда они пытались нас обойти впритык к генератору. Так, кто еще? Я подплавила еще кусок бывшей брони БТР и пнула в борт штурмового катера, выдвигая лестницу.
– Э, капитан, подъем! Лови Аянами и убираемся отсюда. Синдзи очень хорошо реагирует на слово «Аянами», аж завидно. Я скользила прицелом по окрестностям, стараясь не думать, что там – по ту сторону штурмовика, кого еще созовет сирена, когда части самообороны опомнятся. Рей вырезала всех местных слишком быстро, и образовалась лакуна перед подходом свеженьких. С другой стороны, могут ведь и чем-то крупным жахнуть… Я оглянулась на хищную черноту «Куба» и решила, что нет, не могут:
разносить генератор изнанки при живой-то планете – это очень нездоровая мысль. Хотя если там кто-то понял, что спустилось с небес на грешную землю Х67, то могут и рискнуть. Синдзи еле плелся с Аянами в обнимку, и выглядело все это дико двусмысленно. Вокруг горели трупы, большая часть тел превратилась во взвесь, впиталась в пыль, но я все равно считаю, что парень в грязной белой пижаме с длинной сорочкой и голая девушка – это двусмысленно. Наверное, это адреналин. Ну, и я пошлая. Добавим огоньку. Обстреляв обломки, я успела подпереть собой падающую парочку.
– На борт, – рявкнула я. – На борт оба, живо! /"Черт, она ледяная. Совсем. То есть совсем"/. На юго-юго-востоке быстро жирели точки, целая свора точек.
Возможно, я еще успею подняться, но уходить будет ой как жарко, да еще и на этой развалюхе. Заталкивая Рей и Синдзи в люк, я наткнулась на алый взгляд.
– «Сегоки» ждет здесь, – сообщил звенящий шепот. Последним усилием Рей вбила мне в голову координаты. Я разогнулась, вытерла выступившую из носа кровь и задраила люк: мимо них теперь не протиснусь, так что мне через фонарь. Шатаясь, я подошла к носу штурмовика и выкашляла стакан кислющей желчи. Алые глаза, выжегшие у меня в мозгах три десятка циферок, больно врезали по всему остальному тоже. Черт, меня всегда от этого тошнило. Но серая туша в зигзагах дикого камуфляжа ждала. Ты мне не нравишься, сарай ты эдакий, но ты мой. И ты нас вывезешь. Штурмовик молчал, тяжко обвисая загруженными подкрылками.
Его брюхо почти лежало на земле, а высоко вынесенные двигатели намекали на хороший запас выносливости. Эх, скорости бы мне… Откидывая аварийный люк остекления кабины, я окинула взглядом поле бойни. Оступаясь в пропитанной кровью пыли, к штурмовику бежала обескураживающе живая и невозможно реальная доктор Ибуки Майя.
Шлюз «Сегоки» был таким родным, я сама так устала, а эта жизнь так меня задолбала, что хотелось прямо здесь и подохнуть. Я сидела на теплом полу фрегата с теплым именем и хлебала воду из бутылки медицинского комплекта. Несчастный штурмовик остывал в стыковочном трюме, оттуда еще пахло дезактивацией, и означало это одно: /"Я всех вывезла"/. Черт, это начинает входить в привычку. Я прикрыла глаза и помотала головой. Голова гудела, и мозги там бодались, а на обратной стороне век вроде как навсегда решили поселиться пляшущие огоньки. С попаданием на борт «Сегоки» я стремительно пополняю список абсурдных и жутеньких достижений:
«удрать от «Тени», плюнув ей в морду из «линейки"», потом «поучаствовать в продаже генной бомбы», потом «уйти от эскадрильи перехватчиков на штурмовике»… Я встала, глупо улыбаясь. Тормозной парашют в морду самым быстрым
– это я хорошо придумала. Красиво. В горле все горело, будто это своим дыханием я разгоняла штурмовой рыдван. Еще глоток. И еще один. Отбросив опустевшую бутылку и достав вторую, я пошла внутрь.
Как-то обидно было, что наш капитан потащил Аянами, за ними потащилась доктор Ибуки, а меня саму – героиню дня – забыли в шлюзе.
/"Уйду я от вас"/, – подумала я. Самое печальное в моей ситуации не то, что уйти мне некуда, а что надо еще много думать и придется ой-ей-ей как много разговаривать. Вот хотя бы с милейшей госпожой докторшей. Я, может, тоже так хочу: чтобы мне – клейнод в сердце, а я на следующий день по летному полю козой скачу. Уже совсем недалеко от рубки я встретила Синдзи. Капитан имел крайне неприятное выражение лица, и я даже подозревала, почему.
– Аска, надо п-поговорить.
– Не надо. Просто пошел в жопу, ага?
– Аска! Прихлебывая воду, я второй рукой перехватила его руку и шлепнула гаденыша об стенку.
– Значит так. Извиняться я не собираюсь, тем более что оказалась права. Мы целы и живы, включая Аянами.
– Это было г-глупо! /"А ты – жалок"/.
– Это сработало, значит, это не глупо. Я все рассчитала, я вывезла нас всех на фрегат, я ушла от погони.