Я отключил затемнитель – сияние не ослепило незащищенные глаза… Холодное солнце скрыто
пургой – один колючий снег искрится в воздухе осколками его сияния… Но и проблески света в
тенях бурана не показали мне противника… Через пустые глазницы зверя мне не видно опасности
– я скинул шкуру на плечи… Мне мешает маска…
Крепчающий ветер ударил мне в открытое лицо сухой стужей… Я, вопреки строгому запрету,
вдохнул его глубже, следуя зверям… Но мороз студит пустошь, вытесняя запахи… Ледяная пыль
звенит в замершем после очередного удара ветра воздухе, заглушая звуки… А ползущая над
обледенелым настом поземка затирает очертания… Северная пустыня не терпит никого, не хранит
ничьего следа… Но я знаю, что чужие рядом… звери знают… Я закрываю глаза, всматриваясь не в
свет, а во тьму… Я вижу их, троих, – излучение их мыслей… Они недалеко… И они не пройдут
стороной… Их “стрелы” летят на высокой скорости… скоро они войдут в зону видимости…
3
Я смотрю вперед глазами мертвеца, зная, что мне остались считанные часы… и я – мертвец. Но
зову служить мне и зверей, и бурю, бьющуюся о стены Штормштадта… И буран повинуется моему
зову, врезаясь мне в грудь с растущей силой, сияя в моих глазах осколками льда…
Ветер взвыл под взвившимся бичом, осыпая меня ледяной пылью… Головной скингер
вздыбился под ударом, заходясь пронзительным криком… Его клич терзает меня остриями
высоких частот… Из его разверстой пасти готово вырваться незримое пламя… Но мой бич не
позволяет ему направить свое излученное зло на меня… Он мощен – мой ведущий зверь, он зол –
мой Ангрифф… Этот зверь сжег моего охотника… И с тех пор он не ведает покоя в своей злости…
с тех пор в своей злости покоя не ведаю я. Я не бросил его шкуру себе под ноги… Я забрал его
волю в свои руки… Нет, он не подчинился мне, но я подчинил его моему бичу. Мы, вечные враги,