ненавидим друг друга. Но мы скованы его сопротивлением, как короткой цепью, мы связаны моей
местью, как крепким тросом… Мы опутаны прошлым, как паутиной прочных строп, не
разрезаемых и стальным клинком…
Рублю искрящим кнутом постромки, отпуская его… Он готов отдать жизнь за один вдох
вольного ветра, и он отдаст жизнь – отдаст мне…
– Бери волю, Ангрифф! Но верни мне долг – стань моим оружием! Выведи из строя всю их
технику! Сожги их всех! Сожги их, пока они не сожгли твою шкуру! Стань в схватке первым!
Ступай! Атакуй их, Ангрифф!
Он выгнул спину, замерев на месте, готовясь броситься на меня… Но я оборвал его клич
пылающим хлыстом, испускающим столпы искр, и он рванул в белую мглу бурана…
– Скрэль! Стрель! Фйорн! Пока вы не видите врага! Но пришло время вашего незримого
пламени! Пошли! Накиньтесь на них пургой! Крушите их, кусайте, жгите!
Я рассекаю тросы постромок, отпуская их… Я разжигаю их глаза сыплющим искрами кнутом,
спуская разряд за разрядом… Гоню прочь их всех, одурманенных болью и злобой, заставляя их
всех бросаться на моих врагов, вымещая на них и боль, и злобу силой… своей и моей силой,
вызывающей на бой и бурю, и врага…
Подключаю защитное поле “саней”, низко парящих в воздушных потоках… Поднимаю их
выше, выводя в верхний поток, пойманный крыльями… Решаю, что не время жалеть энергию, и
перевожу аппарат на скоростной режим, пуская в полет против ветра на предельно мощной тяге…
Резко рассекая ненастье острым клювом, он пронизывает мрак метели жестким светом… Отвожу
его в сторону от острых скальных осколков, и опускаю на наст, сровненный сильными ветрами…
Скидываю с плеч косматую шкуру скингера, падающую на снег с тяжестью и покидающую меня с