– В таком случае немедленно приезжайте в Кембридж. Вы что-нибудь ели?
– Как раз собиралась обедать. Я съела кусочек хлеба.
– Больше не ешьте и не пейте. Приезжайте сразу. Чем раньше приедете, тем больше шансов на успех.
– Хорошо, – согласилась Хелен. – Кто это был?
– Кто?
– Донор. Кем она была? Как она умерла?
– Для вас это не имеет совершенно никакого значения. На самом деле, психологически будет даже лучше, если вы не знаете.
– Очень хорошо. Буду через двадцать минут.
Она вернулась к столику.
– Нэнси, прости… Мне надо идти.
– Когда мы только сели обедать? Что случилось?
– Не могу сказать, прости.
– Так и знала, – сказала Нэнси, бросая салфетку на стол. – Это все-таки любовник.
– Позвольте мне рассказать, что нам удалось сделать, – сказал доктор Арколио.
Прошло почти два месяца, началась первая неделя апреля. Хелен сидела в накрытой белой черепицей оранжерее особняка на Чарльз-ривер, на плетеной кушетке,
заваленной украшенными вышивкой подушками. В оранжерее вовсю цвели желтые нарциссы, однако снаружи все еще было очень холодно. Небо над куполом стояло
цвета размытых чернил, и там, куда солнце не попадало, газоны были покрыты инеем.
– При обычной операции по смене пола яички удаляются, а вместе с ними удаляется и пещеристая ткань пениса. Внешние ткани пениса тогда сворачиваются назад
в виде трубки, тем самым образуя искусственную вагину. Но она, конечно же, искусственная, и во многих аспектах не в состоянии нормально функционировать.
В особенности ей не хватает полноценной эротической чувствительности. Но я могу дать своим пациентам настоящую вагину. Я могу изъять из тела донора всю
вульву, включая мышцы и пещеристые ткани, их окружающие, и трансплантировать их в тело реципиента. Потом, с помощью микрохирургических технологий, разработанных
в МИТ при моем участии, нервные окончания «подключаются» к центральной нервной системе пациента… тем самым делая вагину и клитор способными к возбуждению