Пространство перед Алексом с безумным треском разорвалось в клочья. За доли секунды гравитационный пузырь перед ним засветился ярчайшим голубым светом, вывернулся наизнанку и мощнейшей ослепительной вспышкой выбросил в окружающий его мир всю накопленную гравитационной силой энергию, пространство и время. Взрывная волна тараном ударила Алекса в грудь, подняла в воздух и отшвырнула на 10 метров. Алекс не успел среагировать или сгруппироваться, его развернуло в полёте, и он плашмя упал на землю, напоролся грудиной на торчавший из земли толстый пень и покатился кувырком. Волку досталось меньше. Великолепно владея своим телом, он умудрился, пролетев пять метров приземлиться на ноги, тут же переведя движение падения в кувырок через спину. Всё, что в центре аномалии находилось в сверх спрессованном состоянии, шрапнелью разлетелось по округе со скоростью пули. Вся группа поспешила на помощь. Алекс был в весьма плохом состоянии. Ребро было сломано. Дышать было практически невозможно из-за сильной боли. Лоб покрылся испариной.
Волк оглянулся на группу. — Петруха, ты сегодня за медика? — Да, Волк. — Приступай. Обезболивание, обездвижь и зафиксируй ребра, пару бинтов должно хватить. — Да, Волк. Петруха и ещё два человека осторожно сняли с Алекса куртку. Двое начали бинтовать грудь, а Петруха сделал инъекцию обезболивающего. Постепенно боль притупилась. Алекс смог улыбнуться подошедшему к нему Волку.
Первым заговорил Волк.
- Алекс. Что это было? Что ты видел, расскажи еще раз.
Морщась от боли, Алекс, рассказал о странных вспышках и их приближении. Волк пожал плечами. — Очень странно. Такого в Зоне, на моей памяти, еще не было.
Недалеко от суетившейся вокруг Алекса группы, стояла сосна. Ее практически разорвало по центру. Степан, старый и опытный сталкер, правая рука Волка, ножом пытался выковырять из трещины в дереве предмет, ставший причиной такого мощного раскола. Степан в своей юности служил в артиллерии. Он не раз видел, как осколки снарядов раскалывают старые деревья. И он понимал, какой силы должно было быть нечто, чтобы вызвать такую трещину в стволе толстого дерева.
— Шановні. Нам дуже підфартило. Степан тыкал ножом на раскол в стволе. — Бо, якби оце скажене влетіло в когось з нас, був би небіжчик. Федоре, візьми пилу та йди сюди. Треба знайти цю кулю.
Один из группы схватил пилу и побежал к Степану пилить дерево. Минут через пятнадцать, дерево с треском рухнуло. Степан что-то вытащил из распила, внимательно рассмотрел и направился к Волку. — Вовк, ось, дивись. Он раскрыл ладонь, на ладони лежало совершенно идеальной округлости нечто, размером с мячик для настольного тенниса, отливающее графитовым цветом и частично прозрачное. В одном месте странной сферы был идеально прозрачный участок, насквозь проходящий через черную сферу. Волк достал нож и провел острым лезвием по сфере. Никаких следов нож не оставил. Волк почесал в задумчивости подбородок.
— Знаете, на что это похоже? На алмаз.
— Народ! Идите сюда! Степан Рашка стоял в эпицентре недавнего взрыва гравитационной аномалии. Аномалия, которая там была ранее, исчезла. А в центре образовавшейся от взрыва воронки, глубиной в полметра, лежал артефакт. Все, осторожно, чтобы не попасть в соседнюю гравитационную аномалию, гудевшую поблизости, подошли к воронке. — «Кровь камня»! Сказал Волк. — Исцеляющий артефакт. Но в таких слабых аномалиях «Кровь камня» невозможна!
Он повидал немало подобных артефактов. А последний раз он встретился с «Кровью камня» в последний свой поход по Зоне несколько лет назад. У Германа. Учёного, в недавно построенном в районе древней пси аномалии бункере ученых, в «Рыжем лесу». Это произошло, когда он уходил от преследователей, выполняя предсмертную просьбу ученого, истекавшего кровью на «Затоне». Единственно выживший из всей исследовательской группы умиравший человек просил Волка спасти ценную информацию, на которую охотились люди неизвестной группировки с очень хорошим оружием. Волк взял прибор и папку из рук умирающего и сказал, что доберётся до бункера учёных в «Рыжем лесу» и передаст Герману этот прибор и записи. Тогда Волка спасло понимание жизни Зоны. Преследователи оказались очень хорошими следопытами и шли за ним практически по пятам. Ему удалось правильно определить время следующего Выброса, и он смог вывести преследователей к этому моменту в голую степь на «Дикой территории». Очень сложное для жизни пространство, с четвертым классом опасности, через которое сейчас пролегал путь Волка. В своё время друзья рассказали ему, как добраться до старого элеватора, в котором было оборудовано убежище от Выброса. С возможностью блокировки изнутри толстой, хорошо защищавшей от излучений Выброса бронированной двери. Человеку во время Выброса важно пережить сам Выброс, а остаточную травматизацию, да при наличии лекарств, можно и после Выброса вылечить. Закрывавшийся на толстую металлическую дверь корпус старого элеватора позволил Волку пережить выброс. А вот группе, преследовавшей Волка, это не удалось. Останки преследователей Волк нашел в соседней камере зернохранилища. Они пытались спрятаться. Но неудачно. Все тела застыли в неестественных позах, судя по всему, предсмертные страдания были чрезвычайно жестокими, а конвульсии у некоторых привели к переломам костей. Они погибли от действия мощнейшего пси-излучения, под которым нервная система просто выгорела изнутри. Дело завершила высокая доза лучевой радиации, сопровождавшей каждый Выброс. Оружие и снаряжение группировки было идеально ухожено и внешне выглядело будто с конвейера военного завода. Не была похожа эта группировка на местных. Скорее всего это была какая-то военизированная организация. Но Волк всё это великолепие не тронул. Выброс его частично достал. Остаток пути до бункера учёных Волк провел в битве за свою жизнь. Мозг, глаза и нервная система периодически отказывали. Мысли сбивались и терялись. Несколько раз он, очнувшись, понимал, что терял сознание. Собрав всю волю в кулак, где осознавая, а где и на автопилоте, он смог добраться до Германа и передал ему посылку. Герман же, при помощи набора артефактов, куда входил и артефакт «Кровь камня», восстановил здоровье Волка. Взяв артефакт, Волк направился к Алексу.
— Погоди. Сейчас полегчает. Артефакт пристроили возле раны Алекса и Волк объявил привал. Часть народа занялась раздачей еды из рюкзаков, остальные расположились на поваленных бревнах. Алекс ощутил запредельное, практически на пределе болевого шока, жжение в ране и не смог больше обращать на что-либо вокруг себя внимание. Сильнейшая боль, более сильная чем поломанные ранее ребра, сковала психику. Через десяток минут нестерпимых страданий, которые Алексу показались вечностью, насквозь промокший от пота, он начал чувствовать облегчение, боль стала утихать. Жжение заметно ослабло. Но начинающий сталкер решил оставаться с закрытыми глазами и ни в коем случае не двигаться. Чтобы вдруг снова не вернуть эту безумную боль. Еще раз переживать такое психика отказывалась. За следующих полчаса рана затянулась, и острых болевых ощущений больше не повторилось. Алекс открыл глаза и пошевелился. Боли не было. Алекс облегченно вздохнул. — Волк, я в порядке. Снимите с меня бинты. Дежурные медики смотали с торса бинтовую повязку. Народ стянулся к Алексу и в восхищении смотрел на то место, где еще полчаса назад была сильнейшая гематома на пол груди. Кожа отливала синевой, но в остальном выглядела идеально здоровой. Кроме Волка, в группе никто ранее не видел столь дорогие артефакты. Все были здорово взбудоражены. Если Волк примет решение продать артефакт, они получат очень неплохие деньги и смогут серьезно пополнить свой арсенал.
— Мое мнение, начал Волк, «Кровь камня» продавать нельзя! Оставив его себе, мы решим проблему травм раз и навсегда. В походы его, конечно, брать рискованно. Нарвемся на засаду банды — могут отобрать. А вот если он будет в деревне, всегда сможем доставить раненного и спасти. Стоявшие вокруг люди испытывали двоякое ощущение. Все понимали, что Волк прав. Но и столько денег, сколько они за этот артефакт могли выручить, такой суммы никто из них еще никогда не видел. — Поэтому, предлагаю. Продолжил Волк — Артефакт спрятать в сейф. И забыть о нем. Предупреждаю! Никто из нас, никому из чужих, ни слова о находке! Все согласно закивали головой. Привал был закончен. Эти аномалии решили больше не трогать. Полчаса охоты не дали результата. По-видимому, до них эту группу аномалий уже проверил кто-то из конкурентов. Алекс восстановился полностью, боль исчезла, в теле чувствовалась бодрость. Вроде бы еще недавно он был на грани жизни и смерти от болевого шока. Но сейчас в Алексе вызрела странная уверенность в своей везучести, и он был наполнен явным ощущением вечной и безопасной жизни в своем могуществе. Жизнь была прекрасна. Он с увлечением смотрел по сторонам, с любопытством разглядывая встречавшиеся по пути мелкие аномалии. Хоть они и выглядели как карликовые, но ему настоятельно рекомендовали не приближаться к ним. Пару раз он бросал в них мелкие камушки и оба раза получал нагоняй от Волка и Степана. Мелкие аномалии взрывались оглушительным выстрелом, реагируя на попадание в них инородных предметов. Этот звук распространялся далеко по округе и тем самым мог известить нежеланных свидетелей о присутствии здесь людей. И если с собаками и мелкой живностью можно было справиться без стрельбы, просто отмахавшись длинными ножами, то группа бандитов могла причинить смерти. Алекс, уже слышавший эти предупреждения во время инструктажа, дважды допустив эту оплошность, и дважды отхватив люлей, стал несколько серьезнее и его внутреннего веселья поубавилось. Вид остальных участников был куда суровее, чем ранее. Все осознавали ценность найденного артефакта и никому не хотелось встретиться с бандитами, потому что тогда им придётся либо вступать в перестрелку, либо потерять артефакт в обмен на свои жизни. На обратном пути группа еще два раза останавливалась возле крупных аномалий. Было выловлено два дешевых артефакта, что можно было считать очень хорошим уловом. К ночи обе группы вернулись в деревню. На следующий день, в деревне сталкеров был объявлен «национальный праздник». Группы принесли в сумме шесть артефактов. Включая и «Кровь камня» и извлеченный из расколотой сосны «алмаз». Что делать с последним, Волк не знал и решил спрятать в тайник вместе с исцеляющим артефактом.
Такого улова за один выход не было ни разу за всё существование деревни. На ближний блокпост военных отправили Степана Рашку с предложением о торговле. Спустя пару часов он примелся с радостной новостью, что вояки заберут все три артефакта в обмен на оружие, патроны, консервы, антирад и аптечки. Еще один артефакт было принято решение отправить на Черный рынок на Свалке, к старому торговцу, ранее обитавшему в деревне сталкеров, к Сидоровичу. И продать ему по хорошей цене. Благо, старый торговец был рад помогать Волку и изредка захаживал в деревню помянуть былые времена за рюмкой чая. По итогу национального праздника был выпит ящик водки и съеден недельный запас провизии. Жирную точку в празднике поставили четверо оболтусов, которые упившись до чертиков, затеяли спор. Дабы выяснить, кто из них прав, втихаря от остальной братии пошли охотиться на «плоть», стадо которой было замечено поблизости. Поскольку Волк под угрозой изгнания из деревенского братства запретил бессмысленный расстрел боеприпасов, а все жители деревни слово Волка исполняли беспрекословно, то искатели острых приключений пошли на «плоть» с ножами.
«Плотью» местное население называло генетически мутировавших свиней, оставленных бежавшими от радиации селянами. Поговаривали, что неподалёку от Лиманска даже была брошена целая свиноводческая ферма с большим количеством свиней. Просто открыли загоны и уехали. А зверье расползлось, прожигаемое радиацией, облучаемое аномалиями и гибнущее в смертельных дозах неизвестного облучения Выбросов. Это были ужасные, неприятные и внешне изуродованные твари. Раза в два больше чем обычная свинья, килограмм по четыреста. Они сильно расплодились по всей опасной территории и не прочь были накинуться всем стадом на зазевавшегося человека. Человек с автоматом легко их мог разогнать очередью. Достаточно было легко ранить треть стада, и оно в панике бежало прочь. Зверь был сильно чувствителен к боли. А вот с двустволкой на стадо лучше было не выходить. Это была практически стопроцентная смерть. Плоть на удивление спокойно отнеслась к ползшему к ней пьяному телу. Этому телу удалось каким-то неимоверным усилием наброситься на нее и практически сесть сверху. Мутировавший зверь, недолго думая, извернулся и успев схватить наглеца за левый берц бросился наутек. Так и не выпустив ногу бывшего наездника. Трое таких же пьяных свидетелей бросились спасать своего товарища. Тем самым еще более напугав мутировавшего зверя, который увидев за собой погоню, припустил с удвоенной скоростью. Вслед за пьяной троицей перешло в галоп и остальное стадо плоти. Когда на удаляющиеся крики Волк выбежал на окраину деревни, его взгляду предстало заманчивое зрелище. Несущееся галопом стадо плоти вперемешку с несущимися по странной траектории, путающимися друг у друга под ногами тремя пьяными орущими идиотами и по переду всей этой толпы вопли, маты, вперемешку с повторявшимся криком «спасиииитееее!» волочащегося по степи человека. Отпустил монстр свою жертву почти под автобусной остановкой. Стадо умчалось в даль. Минут через пять подбежали отставшие от стада участники спора, а еще через 10 минут подоспела запыхавшаяся помощь из деревни. — Какого хрена! Начал было орать Волк. — Почему это зверье вас не сожрало? Оно ж ненавидит алкашей и убивает их первыми! — Волк, Волк, я больше, я, я. Я больше не буду. Спасибо, помогите, жив. Тело, отпахавшее носом добрых полтора километра, тихо причитало о своей тяжелой доле и кристально ясным, абсолютно трезвым взором, на совершенно черном от синяков лице, заплывшими кровью глазами преданно смотрело в сторону Волка. Травмы и синяки были совместимы с жизнью. Волк запретил использовать «Кровь камня», а обязал дежурного медика закрасить виновника остатками зеленки из литровой банки, добытой год назад у вояк.
С того момента виновник торжества обрел новую кличку «зеленый наездник». Иногда кто-то из старших как бы невзначай путал слово наездник со словом навозник, что придавало еще большего шарму всей ситуации, а позубоскалить вся разношерстная компания была готова даже во сне. Благодаря этому событию вся деревня получила повод поднять настроение в любой момент времени. Достаточно было посмотреть на расцвеченную сине-черными синяками и покрытую во всех остальных местах зелеными пятнами рожу, маячившую поблизости. Все четверо виновников происшествия были поставлены на месяц на кухню и на сторожевой пост. Дабы всем было в назидание, что общественные праздники и поиск приключений на свою задницу, это разные вещи.
Алекс следующий месяц активно и с любопытством осваивал азы пеших марш-бросков. Несколько раз он самостоятельно ходил по просьбе торговца к военным на блок пост. Пару раз ходил с ребятами на базу Чистого неба, располагавшуюся достаточно недалеко, на «Болотах». Сталкеры деревни знали тайную тропу через трясины, идущую от деревни сталкеров на «Болота» и путь был коротким и достаточно безопасным.
Однажды Алексу пришлось побывать в перестрелке. Группа сталкеров только добралась до железно-дорожной насыпи, разведчик только доложил, что впереди чисто, как со стороны небольшого леска, неподалеку, раздались выстрелы. Все отреагировали мгновенно, рассредоточились, и по-пластунски начали уходить к железобетонным сваям. Двое из группы, самые опытные ребята, периодически отстреливались одиночными в сторону замаскировавшегося противника. Алекс был в центре группы. Он в панике, ползком добрался до бетонной конструкции, и спрятавшись за нею сжался в диком страхе. Сердце норовило выскочить из груди, как минимум, разломав ребра. Мысли безумно скакали. Они скакали не только в голове, они скакали вокруг него в дикой предсмертной пляске, их хоровод, как ему казалось, вертелся вокруг него ураганом в радиусе метров в десять. А может и во все сто. Паника была настолько сильна, что неожиданно для себя он ощутил, что хочет встать и рвануть в сторону врага, стреляя из своего пистолета. И не для того, чтобы победить, а для того, чтобы больше не испытывать это безумие внутри себя. Ему было очень, очень страшно. Ребята не раз в подробностях рассказывали, что и как делать в боевой ситуации, как себя вести, как следить за своими товарищами, как уходить из-под обстрела. Но сейчас он не помнил ничего. Вообще ничего! Пытаясь сконцентрироваться, он сосредоточился на самом простом. Волк ему сказал, что пока он новичок, важно найти не простреливаемое место и, забравшись туда, не высовываться. Приняв следовать этому совету, Алекс зарылся за толстым слоем железобетона, сжался в комок и притаился. Над его головой пролетело несколько пуль. Одна даже отрекошетила от бетона, прямо над ним. В какой-то момент Алекс, как сквозь сон, услышал, что старший дал команду уходить. Вскочив на ноги, в полуприсяди, с выпученными от страха глазами, Алекс вцепился взглядом в мелькавшую недалеко перед ним спину Васька и припустил за ним в сторону оврага неподалеку. Уже позже, когда всей группой они двигались быстрым темпом по оврагу в сторону деревни, Алекс почувствовал нараставший азарт. Тело начало освобождаться от дикой перегрузки нервной системы и сбросило всю энергию в физическое движение. Это было необычное ощущение. Он такого никогда не испытывал. Сердце стучало как колокол, дыхание было частым и рваным, голова кружилась, но при этом сознание было ясное, внутри витало ощущение праздника, каждую клетку тела наполнила удивительная эйфория, а ноги несли его как пушинку. Алекс практически не чувствовал бега. Казалось, что он может преодолеть в прыжке метров десять, а то и больше. В таком перевозбуждении он с группой и добрался до деревни. Волк был взволнован. Группа стояла, выстроившись в шеренгу. Все тяжело дышали. Старший группы, переводя дыхание, в подробностях рассказывал о произошедшем. Неожиданно Волк резко поднял руку, прервав рассказ и направился к Алексу.
— Алекс, где ты? спросил Волк, заглядывая ему в глаза. Алекс не успел понять вопроса и растерялся. Далее последовало то, что Алекс никак не мог ожидать. Волк без размаха, коротким выпадом раскрытой ладони, нанес мощнейший удар в левую скулу. Не ожидая такого и даже не пытаясь увернуться, Алекс свалился, теряя сознание, в руки стоявших рядом товарищей.
— Ну, с боевым крещением. Сказал Волк, поглядывая на волочимое по земле тело Алекса и потирая ушибленную ладонь. Часть четвёртая.
Пришел в себя Алекс на своей постели. Рядом сидел Степан. Заметив, что Алекс очнулся, Степан налил полный до краев стакан водки и протянул ему. — Пый. Голова гудела от недавнего удара. Тело тоже гудело. Но по другому. Не так как голова. Алекса трясло. Тряслись руки. Тряслись ноги. Его бил сильнейший озноб. Он попытался обидеться и высказать Степану, какие они все гады, сволочи, и вообще он их всех не любит. Но тело не подчинялось. Он выдавил из себя странное мычание, махнул на свою затею обижаться и залпом выпил налитую в стакан жидкость. Внутренности обдало огнём. Он закашлялся и снова потерялся. Он шел по странному миру. Это был полу-прозрачный мир. Он шел по лесу, но в то же самое время он видел, что сквозь все, что из себя представляет лес, сквозь изображение деревьев, сквозь изображение кустарников, сквозь изображение земли и неба, сквозь это все проступает еще один мир, по которому он тоже идет. Другой мир был каменным. То ли горы, толи каменистая долина, заполненная каменными столбами. Из любопытства Алекс прикоснулся к стволу сосны, и ощутил шершавость, ощутил ладонью липкость живицы. Он поднес ладонь к носу. Свежий аромат живицы заполнил его легкие. Алекс посмотрел на полу проявленный камень из второго мира. И прикоснулся к нему. Неожиданно мир камней стал его реальностью, коей только что была реальность леса. Теперь камни стали идеально четкими, он прекрасно чувствовал холодную каменную поверхность. Но сквозь изображение этого мира проявлялся мир леса, из которого только что выпрыгнуло тело Алекса. Внутри Алекса начал созревать странный гнев. Вселенная в шутки шутить с ним изволит! Она насмехается над ним! Негодование все росло и росло. Возникло желание слить оба мира в одно целое. Он прочел какое-то заклинание, кажется, из Горького: «Пусть сильнее грянет буря!» и вдруг его реальность раскололась. Алекс левитировал в центре странной сферы, из которой наблюдал, теперь не ощущаемые, призрачные изображения миров. Куда бы он ни направил взгляд, перед глазами находилось словно тоннель, пятно вложенных друг в друга полупрозрачных изображений бесконечного множества миров. Они выстроили этот странный полупрозрачный тоннель переливаясь на его стенках друг в друга, располагаясь один за другим и куда только мог дотянуться зрением Алекс, эти миры были различимы. Спустя вечность разглядывания этого тоннеля, Алекс смог сконцентрировать внимание и ему удалось фокусировать внимание на любом из желаемых миров и рассмотреть их в подробностях. И это было удивительно. Разнообразие миров было огромным и каждый новый замечаемый им мир был не похож на другой. Игра в гляделки увлекла Алекса, и он потерялся во времени окончательно. Уходя зрением все дальше и дальше в полупрозрачные миры, он неожиданно испугался. Где-то в реальности кто-то его растормошил. И влил в него еще стакан водки. А сон при этом продолжался не прерываясь. Алекс погружался своим взглядом в глубь многомирного тоннеля все глубже и глубже и вдруг, снова упёрся в бездонную, необъяснимую тьму. Путешественник междумирья потерял устойчивость, и, как и в прошлом сне, который он сейчас на удивление четко помнил, снова свалился в бесконечную глубину, теперь уже без помощи полупрозрачных щупалец. Падая навстречу темной бездне, он несся по только что выстроенному им же тоннелю из множества полупрозрачных миров, которые мелькали все быстрее. По итогу миры окончательно слились в серую пелену, потом тоннель закончился, и Алексей погрузился в сгущающуюся тьму. Его любимый тоннель остался далеко позади, быстро превратившись в точку и затем совсем исчез. Тьма сгустилась, превратилась в смолянистую жидкость, которая, как настоящая кислота принялась растворять голову Алекса, прожигая ее насквозь безумной болью. Неожиданно ярчайшая вспышка белого света разогнала тьму и прекратила сон. Тело Алекса подкинуло на матрасе, он зашелся в кашле и проснулся, хватаясь за голову. Голова дико болела. За окнами было светло. Был день. Но было странно тихо.
Алекс, сидя на матрасе, и откашливаясь, огляделся по сторонам. Всё, как всегда. Выбравшись на улицу, он остановился. Никого не было. «А может мне приснилось?» Подумал Алекс. Рука, минуя волю хозяина, потянулась к месту ушиба. Было больно. Удар в скулу был реальностью. «Да что происходит то?» В отчаянии, внутри своего Я завопил он. Начинающий сталкер был в недоумении от всего произошедшего и его явно все что произошло, если не оскорбляло, то как минимум смущало. — Алексей, иди сюда. Тебе надо поесть. У костра возился Петрович.